Петербургские женщины XVIII века - Елена Первушина Страница 74

В Англии, где все жители были лично свободны, слуг нанимали, причем за приличную сумму (горничная среднего звена получала в среднем 6–8 фунтов в год, плюс дополнительные деньги на чай, сахар и пиво, горничная, которая прислуживала непосредственно хозяйке (lady’s maid), получала 12–15 фунтов в год плюс деньги на дополнительные расходы, ливрейный лакей — 15–25 фунтов в год, камердинер — 25–50 фунтов в год). Русские были избавлены от этой необходимости — они, как правило, брали в услужение своих крепостных. Разумеется, обученная горничная ценилась выше простой девки, только что привезенной из деревни, ее при случае выгодно продавали.

В газетах того времени не редки такие объявления: «В приходе церкви Св. Николая чудотворца, в школе, продается 20-ти лет, собою видная и к исправлению горничной работы способная девка и хорошо выезженная верховая кобыла», «За 180 рублей продается девка двадцати лет, которая чистит белье и отчасти готовит кушанье. О ней, как и продаже подержанной кареты и нового седла, спросить на почтовом дворе», «За излишеством продается пожилых лет прачка за 250 рублей», «Продается молодая горнишная девка изрядная собой, умеющая шить золотом и приготовлять белье. Видеть ее и о цене узнать можно в Большой Миллионной у Конюшеннаго мосту в доме булошника под № 35, у дворника», «На Петербургской стороне в Малой Дворянской улице под № 495 продается горнишная 13 лет девка, знающая все принадлежащее до горничных услуг, и которая при том лица весьма приятнаго».

Очень редко у личных горничных имелась своя комната неподалеку от комнаты хозяйки. Как правило, служанкам обустраивали комнаты на чердаках или в специальном флигеле. В одной комнате могли спать несколько служанок, иногда им приходилось делить и постель. Слугам запрещалось пользоваться теми же ванными и туалетами, которыми пользовались хозяева. До появления водопровода и канализации горничным приходилось таскать ведра горячей воды для хозяйской ванны. Сами они мылись в тазах и лоханях — обычно раз в неделю, а пока горячую воду несли из подвала на чердак, она могла запросто остыть.

Мы видели, что в русских комедиях (кстати, в полном соответствии с европейской традицией) горничные часто становятся подружками и помощницами своих хозяек, дают им советы, как держать себя с родителями, как привлечь поклонника, передают им письма, устаивают любовные дела. В благодарность драматург обычно выдает горничную замуж за лихого камердинера — личного слугу хозяина дома. Кроме того, им часто поручается произнести заключительную фразу, в которой сконцентрирована мораль комедии. Например, уже знакомая нам комедия Екатерины II «О времена!» завершается так: «Мавра (одна). Вот так наш век проходит! Всех осуждаем, всех ценим, всех пересмехаем и злословим, a того не видим, что и смеха, и осуждения сами достойны. Когда предубеждения заступают в нас место здравого рассудка, тогда сокрыты от нас собственные пороки, а явны только погрешности чужия: видим мы сучок в глазу ближнего, а в своем — и бревна не видим».

Костюм горничной складывался постепенно, обычно они носили из платья простого фасона, из темной однотонной материи (шерсти или шелка) со стояче-отложным белым накрахмаленным воротничком, отделанным кружевами или рюшками. Затем стали обязательны белые манжеты, наколка из белых накрахмаленных кружев или, реже, накрахмаленный чепчик круглой формы с двумя короткими «хвостами» сзади и фартуки из белого накрахмаленного батиста или тонкого полотна.

В. Л. Боровиковский. «Лизонька и Дашенька». 1794 г.

И. Е. Георги отмечает, что «большая часть женщин среднего состояния, такожде и дочери многих ремесленников, горничные девушки и служанки знатных, особ ежедневно причесаны, чем многие руки занимаются». Под «многими руками» он подразумевал парикмахеров, которых было в Петербурге множество. Но, разумеется, горничные, которые, как правило, должны были уметь при случае причесать хозяйку по последней моде, без труда могли причесывать друг друга.

Портреты горничных семейства Державиных не сохранились, но горничных его ближайшего друга Николая Львова можно увидеть на картине Владимира Лукича Боровиковского «Лизонька и Дашенька», написанной в 1794 году. Для того чтобы позировать художнику, девушки надели господские драгоценности и модные платья в античном стиле.

Кроме горничных в доме работали кухарки, посудомойки, прачки. Женщины-служанки могли помогать накрывать на стол, но во время званых ужинов и приемов они не входили в столовую. Это было обязанностью ливрейных лакеев. Но их судьбе не завидовали — когда хозяева уже отказались от париков и пудры, лакеи еще долго вынуждены были надевать парики или пудрить волосы, из-за чего они часто утончались и выпадали. Если были дети, в доме появлялись кормилицы, няньки и гувернантки. О последних мы поговорим в следующей главе книги.

В богатых домах часто жило множество приживалок и приживалов, которые в благодарность за хлеб и кров развлекали хозяев и выполняли их мелкие поручения. Публика эта была большей частью скандальная, склонная к обманам и воровству. Приживалы и их плутни часто становились темами комедий XVIII века, например комедии Екатерины II «Шаман сибирский». Позже одинокие пожилые богатые дамы стали брать себе в дом компаньонок: как правило, из бедных родственниц. Были среди компаньонок девочки, взятые на воспитание из приюта, вдовы или старые девы. В их обязанности входило также развлекать госпожу, читать ей, писать письма, передавать распоряжения слугам и т. д. Иногда пожилые хозяйки развлекались, наряжая компаньонок в свои нарядные туалеты. Добрая хозяйка могла дать компаньонке приданое и устроить ее замужество, но чаще они старели вместе со своими госпожами и если переживали их, то жили на пенсию, оставленную им, и на те деньги, которые удалось скопить за годы службы.