Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945 гг - Герберт Вернер Страница 74

На следующий день в 15.30 я зашёл в офис Винтёра. Сначала он справился о том, как устроились мои подводники. Я сказал, что о них хорошо позаботились.

– Отлично, – произнёс Винтёр и продолжил: – Теперь о причине вашего отзыва из похода. Как вы, вероятно, уже слышали, верховное командование ожидает в ближайшем будущем высадку союзников на континент. По всем признакам она может состояться в мае.

– Ходят разные версии о том, где они могут высадиться. Что-нибудь определённое известно об этом?

– Мне не известно. Возможно, в Норвегии. Полагают, что они могут попытаться сделать это на побережье Бискайского залива. Но вероятнее всего, проведут десантную операцию на побережье близ Гавра, здесь кратчайшее расстояние от британских портов. Во всяком случае, нам нужно сохранять бдительность и боеготовность. Ваша лодка будет немедленно отправлена в док. Допустимы лишь самые неотложные ремонтные работы. Уже через десять дней вы получите боевой приказ. К этому времени необходимо обеспечить шестичасовую боеготовность лодки. Дальнейшие указания вы получите в этом офисе от старшего офицера штабного подразделения «Запад», когда командование примет решение относительно нашего контрнаступления.

Вспомнив о беспокойстве Винтёра состоянием лодки и команды, я снова закинул удочку на наболевшую тему:

– Вполне вероятно, герр капитан, что выполнение нашего будущего боевого задания потребует оснащения лодки «шнеркелем». Что-нибудь предусмотрено на этот счёт?

– Пока не знаю, – ответил он уклончиво. – Просто «шнеркелей» больше не поступало. Жаль, конечно, но вам придётся обойтись без него, многим другим капитанам тоже. Нам придётся противодействовать высадке союзников тем, чем располагаем.

– Герр капитан, штаб должен понимать, что мы не сможем уверенно выполнять боевые задания без «шнеркелей».

– Я понимаю вас и сочувствую. Однако не имею полномочий изменить ситуацию. Хотелось бы помочь вам, но есть предел и моим возможностям.

Я покинул офис Винтёра с твёрдой решимостью раздобыть «шнеркель» во что бы то ни стало и оснастить им «У-415» до начала десантной операции союзников. Судя по вооружению противника, которое мы наблюдали в море, его силы вторжения должны были быть столь велики, что ни одна наша подлодка не сможет быть использована в боевых целях без «шнеркеля». Меня беспокоила мысль о том, как плохо штаб представляет себе масштабы боевой мощи союзников и как мало извлекли уроков из наших ужасных потерь начальники в Берлине.

Я отвёл «У-415» в сухой док и договорился об объёме ремонтных работ. Затем позвонил на верфи Лориана и Сент-Назера, чтобы справиться о наличии там запасных «шнеркелей», правда, без успеха. Их поставляли в таком мизерном количестве, что оснастили всего лишь семь подлодок, базировавшихся на Брест. Однажды для меня мелькнул луч надежды: один из инженеров дока сообщил, что видел разобранный «шнеркель» в грузовом депо вокзала Монпарнас в Париже. Однако все мои попытки приобрести и доставить в Брест необходимое оборудование утонули в море бюрократических формальностей. Постепенно я смирился с тем горьким обстоятельством, что придётся снова выходить в море без «шнеркеля».

В течение нескольких дней пришли или приковыляли в бухту отдельные подлодки. Они составляли лишь часть тех, которым было приказано вернуться для отражения высадки союзников. За первые четыре месяца 1944 года было уничтожено более 55 наших лодок – около 80 процентов от вышедших в море. Мизерный тоннаж потопленных за этот период судов не оправдывал понесённых нами потерь. Само сохранение лодок должно было стать первоочередной задачей, поскольку они могли бы послужить тысячелетнему рейху, оказавшемуся в смертельной опасности.

С прибытием «У-821» тонкая струйка возвратившихся в порт подлодок иссякла. «У-311» была потоплена на обратном пути в порт, «У-392» не удалось встретиться у скал с нашим эскортом, «У-625» и «У-653» потерялись в Бискайском заливе, «У-744» и «У-603» пропали, не отправив радиограмм бедствия. В дополнение к лодкам, которые базировались на Брест и предназначенным для укрепления нашей обороны накануне вторжения союзников, к нам были направлены 20 подлодок из Норвегии. И все без «шнеркеля». Экипажи этих подлодок не имели опыта борьбы с противолодочными средствами противника. Только две из них прибыли в порт назначения. В целом в Бресте осталось лишь 15 подлодок – семь из них оснащены «шнеркелями». А мы должны были защищать тысячелетний рейх от миллионов союзных десантников.

Май наступил в атмосфере благоухания магнолий и сирени. Слабый бриз с океана распространял их на необъятные пастбища Бретани. Когда в начале апреля я покидал побережье, тёплый ветерок с юга и отдельные распустившиеся почки порождали только предчувствие прихода весны. За время моего отсутствия деревья покрылись листвой, зазеленела трава, расцвели цветы, установилась по-летнему жаркая погода.

Персонал верфей круглосуточно трудился под общей бетонной крышей, чтобы отремонтировать и оснастить оборудованием 15 подлодок для выполнения ими наиболее важного боевого задания. Торпеды, горючее и продовольствие были доставлены на пирс одновременно, чтобы сократить срок их погрузки в лодки. Наши мотористы произвели добровольно массу мелких починок, чтобы обеспечить боеготовность лодок к намеченному сроку.

В то время как спадала активность на верфях и усиливалась нервозность в штабных учреждениях базы, противник завершил свою подготовку к огромной десантной операции через пролив Ла-Манш. Он усилил воздушные налёты на порты побережья Бискайского залива, держа ежечасно нас и силы ПВО в напряжении. Каждую ночь эскадрильи самолётов союзников проносились над нашими базами, усеивая бухты и фарватеры магнитными минами. Каждый день наши тральщики выходили на поиски скрытой под водой плавучей смерти, а скалы побережья Брестской бухты отражали эхо от взрывов мин. Многочисленные эскадрильи англо-американских бомбардировщиков вторгались в небо Франции, систематически подвергая бомбардировкам её территорию, выводя из строя шоссейные и железнодорожные пути, вокзалы, склады, аэродромы, казармы, мосты, деревни и города. Они разрушали прекрасную Францию, которой до сих пор война почти не коснулась.

В один из этих солнечных зловещих дней старший офицер штабного подразделения «Запад» капитан Розинг нанёс ожидавшийся визит в компаунд Первой флотилии. Он ознакомил нас с планом штаба по уничтожению десантного флота союзников. В роли гостеприимного хозяина высокопоставленного гостя и командиров подлодок Девятой флотилии, базировавшейся на другом конце города, выступал капитан Винтёр. Когда мы расселись за столом совещания, я обратил внимание на своих соратников по предстоявшей неординарной операции. Слева от меня сидел мой друг Хайн Зидер, командир «У-984». Справа – Дитер Захсе с «У-413». Кроме них здесь были Тедди Лештен, командир «У-373», Хайнц Марбах с «У-953», Бодденберг с «У-256», Ул с «У-269», Хартман с «У-441», Штарк с «У-740», Буге с «У-629», Кнакфус с «У-821», Мачулат с «У-247», Штамер с «У-354», Бекер с «У-218» и Кордес с «У-763».

Все мы были молоды, преданы делу, полны решимости выиграть сражение, к которому готовились так долго. Восемь из нас, включая меня, имели свои соображения относительно предстоявшей боевой операции. Однако адмирал Дениц не считал нужным консультироваться с теми, кому предстояло сделать невозможное – остановить десантный флот, да ещё без помощи «шнеркеля».