На пути к Победе - Арсен Мартиросян Страница 73

Итак, разобраться с высшим генералитетом и маршалитетом Сталин действительно планировал. Прежде всего за трагедию 22 июня 1941 г. Потому что с того самого горького в его жизни дня он ни на секунду не забывал об этой ужасной трагедии. Мало кому известно, еще в самом начале войны Сталин в глубокой тайне инициировал тщательное аналитическое расследование причин и выявление подлинных виновников этой трагедии. Расследование велось как по каналам органов госбезопасности — военной контрразведки, а потом и Смерша, военной разведки (в ГРУ и Генштабе были созданы специальные аналитические группы), так и по каналам личной разведки и контрразведки Сталина. Тщательному анализу были подвергнуты все данные о состоянии войск, действиях командования приграничных округов и входивших в их состав частей, были подняты все материалы контрразведки и т. д. Регулярно проводились аналитические экспертизы боевых действий начального периода, особенно первой недели. Под конец войны, когда в руках советских органов госбезопасности оказались также и материалы нацистских спецслужб и командования вермахта, на основе их глубокого анализа систематически осуществлялись сравнительные экспертизы боевых действий советских войск в дебюте войны.

После войны Сталин сказал, что «победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять… меньше будет зазнайства, больше будет скромности». Как правило, эти слова Сталина почему-то увязывают с делом маршала Жукова, которого примерно «выпороли» за нескромное поведение и приписывание себе чуть ли не всех боевых заслуг Советской Армии, а также за трофейное мародерство. Однако это не так, хотя частично эти слова действительно относились и к Жукову тоже. Нередко эти же слова увязывают также и с попытками Сталина утихомирить аппетиты советского генералитета и маршалитета, которые с невероятным энтузиазмом занялись откровенным грабежом и мародерством поверженной Германии. Отличавшийся исключительной личной скромностью Сталин был просто поражен и по-человечески глубоко уязвлен невероятными масштабами эпидемии хапужничесгва, воровства и мародерства, которая захлестнула высший офицерский корпус Советской Армии. Ведь им и так были предоставлены немалые права на получение, по законам войны, трофейного имущества. Однако всех их поразила такой силы эпидемия алчности, что ее масштабы даже до сих пор до конца не установлены. А некоторые генералы так и вовсе настолько теряли голову, что, обнаглев, обращались к Сталину с требованием разрешить им беспрепятственный пропуск в страну задержанных на таможне награбленных ими в Германии грузов. Один такой генерал-полковник получил уникальный сталинский ответ в письменном виде. На его прошении Иосиф Виссарионович написал резолюцию, в которой говорилось, что необходимо разрешить пропуск барахла такого-то полковника. В мгновение ока из генерал-полковников в полковники! То есть обнаглевшие и откровенно терявшие рассудок от алчности генералы и маршалы даже и не понимали, что за такое поведение они запросто могут лишиться своих званий!

К явному удивлению очень многих не премину сказать, что из высшего комсостава всего лишь два маршала — Великий Маршал Великой Победы Константин Константинович Рокоссовский и Главный маршал авиации, основатель советской авиации дальнего действия Александр Евгеньевич Голованов — никак не засветились в вакханалии трофейного разграбления Германии! Кстати говоря, они же явились и единственными маршалами, которые не предали своего Верховного Главнокомандующего! За категорический отказ от предательства Великого Маршала Великой Победы К. К. Рокоссовского, перед одним только именем которого дрожала вся фашистская нечисть, в мгновение ока выкинули из Министерства обороны и засунули на пенсию. Голованова же и вовсе низвели до уровня простого летчика и издевательски отдали под командование чуть ли не полковника.

Все это действительно имело место. Так что пересказывать все эти истории о воровстве, хапужничестве и мародерстве желания в данном случае нет. Они достаточно хорошо описаны в исторической литературе. Приведены даже списки награбленного, в том числе и нахапанного в Германии имущества, обнаруженного на даче у Жукова. Нас же интересует главное — расследование причин трагедии 22 июня.

К концу 1952 г. у Сталина на руках уже были резюмирующие материалы этого красноречивого расследования. На последнем этапе этого расследования с прямой подачи Сталина Генштаб нашей армии инициировал подробный опрос оставшихся в живых генералов о том, когда на самом деле они получили первый приказ на приведение вверенных им войск в боевую готовность для отражения удара вермахта. Все, кого удалось опросить, четко указали на 18–19 июня, и лишь генералы из ЗапОВО черным по белому написали, что никаких указаний на сей счет не получали, а некоторые из них и вовсе узнали о войне из речи Молотова в 12.00 22 июня (см., напр., ВИЖ. 1989. № 5).

На основании материалов этого расследования Сталин и намеревался всерьез расквитаться с главными виновниками трагедии 1941 г. из числа высшего генералитета и маршалитета, в том числе и как с неотъемлемым компонентом сложившегося в годы войны военно-партийного комплекса. И одновременно Сталин планировал оторвать партократию от управления государством. Сталин планировал удар сразу по двум направлениям — по партократии и высшему генералитету и маршалитету, которые за годы войны так переплелись, так сцементировались на горе СССР, что уже как военно-партийный комплекс представляли колоссальную угрозу самому существованию СССР — делу всей жизни самого Сталина. Увы, не удалось — был убит…

Потому и не случайно, что целый ряд генералов и маршалов во главе с Жуковым мгновенно переметнулись на сторону Хрущёва. А затем под его общим руководством устроили 26 июня 1953 г. государственный переворот, в ходе которого без суда и следствия был убит и Л. П. Берия, а также ряд его соратников. Между тем все материалы сталинского расследования трагедии 22 июня 1941 г. находились у Лаврентия Павловича Берия. Одновременно он полностью расследовал дело об убийстве Сталина. Были установлены главные виновники-убийцы — бывший министр ГБ Игнатьев и его куратор от ЦК Хрущев. 25 июня 1953 года Берия письменно запросил санкцию на арест бывшего министра госбезопасности Игнатьева (а следующим-то должен был быть именно Хрущев как его куратор от ЦК!), а к середине дня 26 июня был застрелен!

Так что никакой жестокости в отношении высшего офицерского корпуса Сталин не планировал. Речь шла о том, чтобы сурово покарать виновных в трагедии 22 июня 1941 г. Ведь мало кому известно, что еще при жизни Сталин откровенно признавал, правда в узком кругу, что война выбила в стране примерно 30 миллионов человек.

Жаль только, что не обнародовал эти данные — меньше спекуляций было бы в наше время. Правда, и его тоже можно и нужно понять. После Великой Победы в такой самой страшной за всю историю России войне, очевидно, было бы политически неправильно сразу же назвать такую страшную цифру. Это немедленно сказалось бы и на безопасности государства, на отношении населения к самому строю, не говоря уже о негативных проявлениях в крайних формах по отношению к генералитету и вообще офицерскому корпусу.

За столь чудовищные потери самого бесценного капитала, то есть людей, причем в основном-то взращенных советской властью и павших смертью храбрых при ее защите, Сталин и хотел призвать к строжайшей ответственности часть высших офицеров.