Ричард III - Вадим Устинов Страница 73

Таковы были положительные итоги года. Однако особого удовлетворения Ричард не чувствовал: Франция оставалась враждебной, а Генри Тюдор становился все более опасной фигурой, собирающей вокруг себя всех недовольных. Умер его единственный законнорожденный сын, что король переживал крайне тяжело. Он пытался заглушить печаль великолепным праздником на Рождество — с развлечениями и танцами. Ему превосходно удалось организовать торжества, но веселились на них все, кроме него самого. Верный своей клятве, король проследил за тем, чтобы дочери Эдуарда IV не чувствовали себя в чем-то ущемленными. Его старшая племянница Элизабет была одета как королева — в прямом смысле слова, ибо цвет и фасон ее платья были точно такими же, как у жены Ричарда.

* * *

На Крещение короля постигло еще одно несчастье — опасно заболела его жена Энн. Здоровый и сильный граф Уорикский произвел на свет болезненных дочерей: старшая, Изабел, жена герцога Кларенсского, умерла в двадцатипятилетнем возрасте, а Энн шел лишь двадцать девятый. В феврале королева слегла в кровать, с которой больше не встала. Врачи заявили Ричарду, что ее болезнь не только смертельна, но и заразна, так что ему не следует появляться в покоях жены, а тем более делить с ней ложе.

Замкнувшись в себе, король мало общался с приближенными. Это был самый длинный период пребывания в столице за всю его жизнь. Мрачными мартовскими днями Ричард пристрастился к охоте — до сих пор он не проявлял особого интереса к подобному времяпрепровождению. Король посылал людей в Уэльс и даже на континент за ловчими ястребами и соколами. Его привлекали просторы английских полей и лесов, где он пытался найти облегчение от душевных страданий. В своем одиночестве Ричард почувствовал более тесную эмоциональную связь с внебрачным сыном Джоном, судьба которого раньше короля не сильно заботила. Он назначил его 11 марта капитаном Кале и с нескрываемой теплотой отзывался о нем: «Наш дорогой сын, бастард Джон Глостерский, чья живость ума, ловкость тела и склонность к доброму поведению дают нам, хвала Господу, большую надежду на его хорошую службу в будущем».

Королева проболела два месяца и умерла 16 марта во время солнечного затмения. Ее похоронили в Вестминстерском аббатстве рядом с южной дверью, ведущей в часовню Святого Эдуарда Исповедника, со всеми почестями, приличествующими королеве. По свидетельству современников, она была красивой, любезной и обходительной особой, а ее поведение похвальным и добродетельным.

Тело Энн еще не было опущено в могилу, а в высших кругах Лондона уже начали гулять слухи, что отправиться на тот свет ей помог не кто иной, как Ричард III, замысливший взять в жены свою племянницу Элизабет, дочь Эдуарда IV. В качестве доказательства — только подумать! — приводился тот факт, что на рождественских праздниках королева и Элизабет были одеты в одинаковые платья. Источником этих слухов, скорее всего, были изгнанники, обосновавшиеся во Франции. Им явно недоставало подлинных обвинений в адрес короля, и они хватались за любую, даже самую бессмысленную попытку опорочить его. Это было подготовкой почвы для вторжения, которое становилось возможным после окончания периода штормов и распутицы. Требовалось всколыхнуть страну, вошедшую после подавления мятежа 1483 года в период относительной стабильности на международной арене и внутреннего спокойствия. Периодически Ричард назначал комиссии ойе и термине по факту выявленных то там, то тут преступлений против королевского мира, но попытки рассеянных по стране агентов Генри Тюдора никак не могли возбудить в народе сколь-либо серьезного недовольства.

Слухи о намерениях Ричарда вступить в кровосмесительный брак, несмотря на всю их абсурдность, распространились так широко, что обеспокоили даже ближайших королевских советников — Уильяма Кэтсби и сэра Ричарда Рэтклиффа. Те решились представить королю доводы богословов, что союз в такой близкой степени родства не сможет разрешить даже папа. Они также намекали, что Север воспримет это как оскорбление памяти дочери Уорика. В общем, 30 марта Ричарду пришлось созвать прелатов, лордов, олдерменов и лучших горожан в главном зале госпиталя рыцарей святого Иоанна в Клеркенуэлле, северо-западном пригороде Лондона. Он четко и внятно заявил собравшимся, что ему никогда даже мысли в голову не приходило жениться на племяннице, а уж тем более желать смерти своей жене, о которой он скорбит столь глубоко, сколь это возможно для человека. Ричард приказал задерживать сплетников и учинять над ними суд.

Чувства чувствами, но короли не всегда властны над ними. Проблема законного наследника оставалась открытой. Поэтому 22 марта Ричард отправил в Португалию сэра Эдуарда Брамптона для переговоров о новом браке. Король хотел жениться на инфанте Жуане, сестре короля Жуана II Португальского, а в жены двоюродному брату короля Мануэлу герцогу де Бежа ^[175] предлагал ту самую Элизабет Йоркскую, с которой слухи его чуть не повенчали. Интересно, что португальские аристократ и аристократка приходились праправнуками Джону Гонтскому, сыну короля Эдуарда III — причем по абсолютно легитимной линии в отличие от Генри Тюдора. Португальскому монарху нужна была помощь Англии против мятежной аристократии, недовольство в среде которой активно подпитывалось Кастилией. Государственный совет Португалии был изрядно обеспокоен тем, что Ричард III мог «вступить в брак с инфантой доньей Исабель Кастильской ^[176] и в союз с королями Кастилии, превратившись во врага и противника». Однако уважая память покойной жены, Ричард переговоры не форсировал, и они тянулись весьма неспешно.