Чертополох и терн. Возрождение веры - Максим Кантор Страница 73

Было бы странно, если бы смертоубийство, возведенное в степень искусства, не породило художественных произведений, прославляющих насилие. Возник жанр – описание военных действий, наподобие сегодняшних служб при министерствах обороны, которые прославляют подвиги отечественного оружия. Прославлялась не условная «справедливая» война, а смертоубийство как таковое: появились художники, преимущественно граверы, описывающие быт ландскнехтов. Швейцарцы славились как наемники (не они одни, разумеется, умением убивать торговали все нации), и швейцарский гравер Урс Граф сам становится профессиональным ландскнехтом, принимает участие в сражениях. Великолепные графические листы можно расценивать как предвосхищение графики Калло; отличие в том, что, глядя на офорты Калло, зритель понимает: художник изображает зло; сделать подобное заключение, изучая гравюры Графа, невозможно. Урс Граф любуется упругой походкой ландскнехтов, их грозным оружием, их удалыми забавами. Другой швейцарский художник, Никлаус Мануэль (Дойч), также был профессиональным ландскнехтом, соответственно и рисовал; швейцарец Ханс Фрис тоже отдал дань описанию солдатского быта.

Этих граверов называют художниками, испытавшими влияние Дюрера. Но техника гравюры, изобретенная Даниэлем Хопфером, использовалась как Дюрером, так и этими мастерами на равных основаниях. Главное качество гравюры, а именно равномерный натиск краски во всех штрихах и равномерное распределение штрихов (изображая тень, тучу или темный фон, гравер покрывает поверхность однообразными равноудаленными линиями), сродни хладнокровной реакции на событие. В графике ландскнехтов холодная виртуозность достигает эффекта полной «объективности»: мораль вынесена за рамки изображения; в ней нет нужды. Знаменитая гравюра Урса Графа «Битва при Мариньяно» поражает абсолютным равнодушием. Битва при Мариньяно закончилась резней, – и бой, и убийство пленных изображены тщательно. При дворе Лионелло д’Эсте работал филигранный мастер Антонио Пизанелло – художник, воспевший рыцарство как волшебную сказку, равную латинской мифологии. Наряду с «Принцессой Трапезундской и святым Георгием» (фреска написана за тридцать лет до картины Козимо Тура) Пизанелло рисует турниры, истории из жизни короля Артура и рыцарей Круглого стола. Пизанелло любит блеск оружия, его пьянит торжественность гербов. Король Рене Анжуйский составляет книгу турниров; иллюстрации к трактату выполняют знаменитые мастера.

Дворец герцогов д’Эсте выстроен затейливо, поражает феноменальная толщина стен, вдвое толще стены любой постройки того времени. Это и замок, и дворец, и тюрьма одновременно: окна казематов выходят прямо в пиршественную залу. Казематы уровнем ниже, чем пиршественная зала, в камерах окна находятся над головой заключенных, в пиршественную залу выходят на уровне пола. Небо заключенным увидеть нельзя, зато можно видеть ноги слуг, разносящих кушанья, и слышать смех пирующих. Пирующие, если отвлекутся от застолья, могут услышать крики узников, которых пытают изощренными способами. Легко предположить, что герцог Борсо д’Эсте специально прерывал трапезу, чтобы возбудить аппетит сознанием торжества над врагами. В казематах прежде всего содержали должников – пытками выжимали деньги. Это дворец садиста и одновременно роскошное палаццо, куда привлекают гуманистических художников из других стран: щедрый меценат приглашает знаменитостей, дабы украсили его двор.

Феррара – едва ли не самый прогрессивный градостроительный комплекс того времени; город перестроен по единому плану Бьяджо Россетти, с чистыми и широкими улицами. Мысль о проспектах Муссолини приходит сама собой: