Революция и семья Романовых - Генрих Иоффе Страница 72

Яковлев вернулся в Россию после Февральской революции; весной и летом вел активную партийную работу в Уфе. В дни Октября он – делегат II Всероссийского съезда Советов от Уфимского губернского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов [575]. 25 октября он участвовал в штурме Зимнего дворца, а 27-го Петроградский ВРК назначил его комиссаром на Центральную телефонную станцию [576].

В начале ноября В. И. Ленин записал себе для памяти: «5.30 телефон Яковлева комиссара» [577]. В декабре 1917 г. Яковлев был сотрудником ВЧК, затем (в январе 1918 г.) назначен военным комиссаром Уральской области. Уралсовет, однако, уже назначил на этот пост видного большевика Ф. И. Голощекина, и Н. Подвойский аннулировал выданный Яковлеву мандат. Если принять во внимание некоторые особенности характера Яковлева – повышенное честолюбие, склонность к командным действиям и т. п., то можно предположить, что это привело или обострило (если она имелась раньше) некоторую неприязнь между ним и уральцами. Она скажется и в дальнейшем.

Из Екатеринбурга Яковлев уехал в Уфу и по поручению Совета доставил оттуда в голодный Петроград эшелон с хлебом. Возвращаясь назад (в конце марта), Яковлев побывал в Москве, где встретился с хорошо знавшим его Я. М. Свердловым [578]. К этому времени ВЦИК уже вынес два постановления относительно пребывания Романовых в Тобольске. Постановлением от 1 апреля поручалось «Комиссариату по военным делам немедленно сформировать отряд в 200 человек… и отправить их в Тобольск для подкрепления караула, и в случае возможности немедленно перевести всех арестованных в Москву». «Настоящее постановление, – отмечалось в протоколе заседания Президиума ВЦИК, – не подлежит оглашению в печати» [579].

6 апреля ВЦИК «в дополнение к ранее принятому постановлению» поручил Я. М. Свердлову снестись по прямому проводу с Екатеринбургом и Омском, сообщить им о «назначении подкрепления» в Тобольск и «о перевозе всех арестованных (Романовых. – Г.И.) на Урал» [580]. Второе постановление (от 6 апреля) не отменяло первое (от 1 апреля), а дополняло его. Поэтому по смыслу обоих постановлений можно предположить, что Урал (точнее, Екатеринбург) рассматривался как место временного, если можно так сказать, промежуточного пребывания Романовых, как возможность и средство, позволяющее быстрее разорвать тобольскую монархическую сеть. Дальнейшая история, связанная с перевозом Романовых из Тобольска на Урал, как нам представляется, подтверждает это предположение…

Как уже отмечалось, Я. М. Свердлов хорошо знал Яковлева. Наличие в его эшелоне, только что прибывшем из Петрограда, хорошо вооруженных уфимских красногвардейцев позволяло оперативнее решить вопрос о формировании отряда, который должен был вывезти Романовых из Тобольска. Яковлев получил соответствующие документы, по утверждению уральского большевика А. Д. Авдеева (он находился в «тобольском отряде» Яковлева) подписанные В. И. Лениным и Я. М. Свердловым [581].

В середине апреля 1918 г. Яковлев прибыл в Уфу. Здесь он явился к председателю губчека П. И. Зенцову, которого знал еще по деятельности боевых организаций Урала в годы первой российской революции и позднее. Сообщив Зенцову о своей чрезвычайной миссии, Яковлев потребовал, чтобы местные власти сформировали для него специальный отряд. Зенцов выполнил распоряжение центра [582].

В отряд Яковлева было включено 15 кавалеристов, более 20 пехотинцев при четырех пулеметах, 2 телеграфиста и сестра милосердия [583]. После ухода отряда Яковлева из Уфы вдогонку ему были посланы дополнительные подкрепления под командованием П. Гузакова. В качестве командира отряда П. И. Зенцов назначил Д. М. Чудинова, которого хорошо знал по совместной деятельности в боевых организациях в 1905–1909 гг. и которому полностью доверял. Еще со времен «миасского экса» знал Чудинова и Яковлев. Конным отрядом командовал брат П. И. Зенцова Г. И. Зенцов [584].

Во время пребывания Яковлева в Уфе сюда же из Екатеринбурга приехал уральский военный комиссар Ф. И. Голощекин. Он распорядился подчинить Яковлеву всех уральских красногвардейцев, уже находившихся в Тобольске [585]. Из воспоминаний Д. М. Чудинова, Г. Зенцова и других следует, что вплоть до самого отъезда из Уфы задача, поставленная перед Яковлевым, держалась в строгой тайне [586].

В Екатеринбурге отряд несколько задержался. Уралоблсовет не ставил под сомнение полномочия Яковлева. Перед его прибытием в Екатеринбург заместитель председателя исполкома Совета Дидковский по прямому проводу передавал Я. М. Свердлову: «Просьба распорядиться немедленно о подчинении начальника охраны («отряда особого назначения». – Г.И.) Тобольскому исполкому до прибытия вашего Яковлева, который сегодня днем выезжает из Уфы» [587]. Вместе с тем, в исполкоме Уралоблсовета чувствовалась определенная обеспокоенность ответственностью и сложностью задачи, стоявшей перед Яковлевым, проявлялось некоторое недоверие к нему. Еще за день-два до прибытия Яковлева в Екатеринбург отсюда в Тобольск был направлен красногвардейский отряд под командованием Брусяцкого (или Бусяцкого). Это, вероятно, насторожило Яковлева…

В Тюмени яковлевский отряд был встречен направлявшимся из Тобольска в Екатеринбург Авдеевым. Яковлев предъявил ему свой мандат и предложил вернуться в Тобольск для организации перевоза Романовых. В верстах 80–90 от Тобольска отряд Яковлева догнал Бусяцкого. Как пишет Д. М. Чудинов, во время разговора Яковлева с уральцами они заявили, что тоже, направляются «за Романовыми», а затем будто бы предложили следующий план: «Во время перевозки нами (т. е. отрядом Яковлева. – Г.И.) Романовых, их отряд делает фиктивный налет на наш, отбивает Николая или убивает его» [588]. В этом сообщении много неясного, но оно все же смутно отражает ту обстановку недоверия и подозрительности, которая существовала вокруг Романовых в связи с имевшимися сведениями, а также распространявшимися слухами о сосредоточении монархических сил вокруг Тобольска, о предполагаемом бегстве Романовых и неопределенностью положения в самом Тобольске. Вообще же возможность такого рода намерений, о которых в передаче Д. М. Чудинова говорили люди из отряда Бусяцкого (отбить или убить Николая), исключить нельзя. В некоторых красногвардейских отрядах того времени (весна 1918 г.) еще не существовало твердой армейской дисциплины, отмечались анархические тенденции и т. п. В докладах советских военных специалистов (Н. Подвойского, М. Тухачевского и др.) весной 1918 г. неоднократно указывалось на необходимость покончить с «иррегулярностью отрядов». М. Тухачевский, например, прямо писал во ВЦИК, что некоторые из них «создают дух бесчинства и развала» [589]. В таких отрядах было немало левоэсеровских и просто анархистских элементов, которые под влиянием крикливой ультрареволюционной пропаганды своих руководителей могли пойти и на провокационный шаг. Нельзя не учитывать и настроений широких слоев уральских рабочих, многие из которых были возмущены сведениями, поступавшими из Тобольска, и требовали суровой кары Романовых. Г. Зенцов пишет, что во время пребывания отряда Яковлева в Екатеринбурге, когда в Уралсовете обсуждалось положение дел в Тобольске, «слышались выкрики: «Прикончить палача, а не возиться с ним!»» [590].