Трагедия верности. Воспоминания немецкого танкиста. 1943-1945 - Вильгельм Тике Страница 72

Пока обе стороны еще стояли, замерев, на позициях по Одеру, они старались превзойти друг друга в пропагандистском сражении. Скрытые громкоговорители передавали известия и комментарии о текущем положении. При помощи различных аргументов немцы пытались сравнивать битву под Москвой с начинающейся битвой за Берлин. То тут, то там надрывались громкоговорители и неслись немецкие слова с сильным славянским акцентом [26]. Москва, 1941 год! Перед ее вратами стояли немецкие войска и собирались полностью разрушить советскую систему. Но вступившие в бой, ударившие изо всех сил морозная зима и подтянутые советские элитные войска в последнюю минуту сумели спасти столицу, вырвав победу у немецких войск, измученных и переутомленных продолжительным летним наступлением. Три с половиной года спустя советские войска стоят на Одере и готовятся к штурму находящейся менее чем в 100 км (в 60–70 км. – Ред.) немецкой столицы Берлина. За это время огромный поток союзнической помощи решающим образом укрепил Советский Союз. Советские промышленные предприятия в городах, захваченных немцами, большей частью эвакуированные на восток, заново были запущены на Урале (а также в Сибири и др. – Ред.) и снова работали на полную мощность, внося неоценимый вклад в материальное превосходство Красной армии. Время все больше работало на союзников, Германию ежедневно все сильнее бомбили огромные армады англо-американских бомбардировщиков, уничтожая один за другим немецкие

города вместе с промышленными предприятиями. Громадное материальное превосходство союзников становилось решающим.

Несмотря на это неравенство сил, немецкие солдаты сражались мужественно и отчаянно. Бесчисленные бои требовали от обеих сторон великих человеческих жертв, но разница была в том, что в распоряжении Советского Союза и его союзников имелись неисчерпаемые людские и материальные ресурсы, в то время как немецкая сторона находилась уже на грани истощения. Лучшие дивизии растаяли. Материалы военного назначения и оружие в конце концов нечем было заменять. Так Германия подошла к последней битве за Берлин.

«Берлин останется немецким, а Вена снова будет немецкой!» – лозунги Геббельса больше не могли ничего изменить. Советские армии готовились к последнему штурму, который должен принести им Берлин и тем самым победу. В советской Ставке Верховного главнокомандования зрели те же планы, что и четыре года назад в ОКХ (Главном командовании сухопутных войск Германии). Берлин должен быть окружен. Так, Сталин уже в конце января приказал элитным дивизиям 1-го Белорусского фронта маршала Жукова создать плацдарм на западном берегу Одера под Кюстрином и до такой степени их усилить, чтобы немецкие воинские соединения никак не могли их оттеснить. И даже контрнаступление (громко сказано – на 8—12 км. – Ред.) в Померании на растянутый фланг Жукова оказалось не в состоянии, несмотря на деблокаду Арнсвальде, принести решающий успех.

Около 50 стрелковых дивизий с 22 000 стволами артиллерии, 4000 танками и 5000 боевыми самолетами подтянул Жуков до середины апреля в район Кюстрина. Невозможно было не увидеть, что здесь сформировано направление главного удара. Противостоявшая немецкая 9-я армия генерала Буссе ничего не могла с этим поделать, поскольку у его дивизии недоставало танков и тяжелой артиллерии.

До 10 апреля дивизии Жукова соорудили под Кюстрином 23 моста через Одер, а за ними готовые к бою стояли

три советские танковые и десять пехотных армий. 13 армий против одной! [27]

Немецкое руководство видело, что грядет. Позднее генерал Буссе писал об этом: «Невероятные сосредоточения войск противника. Благодарная цель для налетов авиации, будь у нас достаточно самолетов, или для артиллерийского огня на поражение при наличии у нас орудий, но в первую очередь боеприпасов».

Таким образом, Жуков смог набить Кюстринский плацдарм до отказа. А Гитлер все еще не верил, что главный удар будет нанесен отсюда. Он скорее полагал, что советские войска будут наступать южнее к Эльбе, поскольку в секторе немецкой группы армий «Центр», в районе Форста, маршал Конев также сосредотачивал ударную группировку своего 1-го Украинского фронта. Но это никоим образом не оправдывало то, что у генерала Буссе еще и забрали 4 танковые дивизии, чтобы перебросить их на Нейсе и тем самым обнажить оборону Берлина. Сталин усвоил ленинский тезис: «У кого Берлин, у того Европа!» – и его приказ Жукову гласил: «Красная армия берет Берлин!»