История любви в истории Франции. Том 2. От Анны де Боже до Марии Туше - Ги Бретон Страница 72

Однако она еще надеялась, зная, что у постели ее любовника находится такой человек, как Амбруаз Паре.

К сожалению, хирург в конце концов отказался от операции. Склонившись над зияющей раной, он констатировал «ухудшение вещества мозга, которое обрело рыжевато-желтоватый оттенок на участке размером в один дюйм, что означало начало гниения».

Почувствовав тошноту, он собрал свои орудия и предписал кое-какие средства, приглушающие боль.

— Остается только ждать, — сказал он. Тогда Екатерина Медичи чуть-чуть отрешилась от своего горя, чтобы поразмышлять о своей ненависти, и отправила гонца в Ане с поручением вытребовать у Дианы де Пуатье драгоценности короны.

Фаворитка встретила посланца королевы высокомерно.

— Что, король уже мертв? — спросила она.

— Нет, мадам, но он не протянет и ночи.

— Что ж, у меня пока еще есть повелитель, и я хочу, чтобы мои враги знали: даже когда короля не будет, я никого не побоюсь. Если мне суждено несчастье пережить его, на что я не надеюсь, сердце мое будет слишком поглощено страданием, чтобы я еще могла обращать внимание на печали и обиды, которые мне захотят причинить <Дре дю Радье, цит. соч., т. IV.>.

Гонец возвратился с пустыми руками.

И вот 10 июля король, не приходя в сознание, тихо скончался <Эти десять дней агонии показались сомнительными многим авторам. Кое-кто из современных историков, опираясь на проделанные медиками исследования, утверждает, что король скончался не позже 3 или 4 июля; но сообщение о его смерти было отсрочено Екатериной Медичи по политическим причинам>.

На следующий день Екатерина Медичи получила покорное письмо. Под ним стояла подпись Дианы де Пуатье.

Впервые в своей жизни экс-фаворитка склонила голову и смирилась. Она, которая еще несколько недель назад произносила «мы», говоря от имени королевской семьи, она, ставившая свое имя рядом с именем короля на официальных письмах, властвовавшая над министрами и генералами, теперь превратилась просто в старую и встревоженную женщину, чье будущее находилось в руках той, которая ненавидела ее больше всех на свете.

И тогда она попросила прощения у королевы за нанесенные ей обиды и «предложила свои владения и свою жизнь…». Вместе с письмом был прислан и ларец, в котором находились драгоценности французской короны.

Зная, какую силу представляла герцогиня Валансийская, приятельница Гизов, Екатерина Медичи проявила благородство.

— Я лишь желаю, чтобы матушка Пуатье никогда больше не появлялась при дворе, — сказала она.

Она оставила Диане все, чем та владела, за исключением замка Шенонсо, который вернула себе, отдав взамен замок Шомон.

Ненавидимая народом, покинутая почти всеми своими друзьями, Диана де Пуатье затворилась в своем дворце в Ане и с тех пор жила точно в райской ссылке.

Успокоившись на этот счет, Екатерина Медичи занялась приготовлениями к коронованию своего сына Франциска, которому было пятнадцать лет. Церемония состоялась в Реймсе 18 сентября 1559 года.

Новый король Франции, год назад женившийся на грациозной королеве Шотландской, Марии Стюарт, был тщедушен, прыщав и вечно мучился аденоидами, из-за которых вынужден был ходить с открытым ртом. К тому же за ухом у него имелся гнойник, из которого все время текло.

Эта его болезненность страшно расстраивала Екатерину Медичи, которая в глубине души винила во всем Марию Стюарт. Мария хотя и не была старше Франциска II, но темперамент имела слишком требовательный для этого дебильного королька.

Дело в том, что юной шотландке, сколько она ни старалась, не удавалось убедить мужа не быть с нею слишком церемонным в определенных обстоятельствах. И не потому, что он был очень уж прост и не понимал, «то значит быть вежливым с собственной женой, а потому, уверяет историк, что „у него была закупорка детородных органов“.

И потому бедная маленькая королева, вот уже год бывшая замужем, возможно, все еще оставалась девицей.

Иногда молодой король, почувствовав едва уловимое желание, немедленно тащил Марию Стюарт в кровать; однако при первом же затруднении силы его покидали, и все кончалось ничем.

Неудивительно, что бесконечные старания буквально лишали его сил, и Екатерина Медичи сильно забеспокоилась.

Неожиданно ее беспокойство резко усилилось.

Подумать только, Франциск, которого альковные неудачи делали просто несчастным, принялся выполнять труднейшие физические упражнения, чтобы разогнать свою кровь и обрести ту мужскую силу, о которой так мечтала несчастная маленькая королева.

Однажды, теперь уж не узнать, где и когда, Марии Стюарт все же удалось познать столь желанное удовлетворение. И с этого момента довольный собой Франциск II почувствовал себя мужчиной и стал интересоваться государственными делами. Неосторожность, из-за которой он вскоре оказался на краю гибели…

Совершенно не разбирающийся в политике, недалекий, легковерный, он слепо доверился Гизам, которые по-прежнему поддерживали самые тесные отношения с вдовой сенешаля. Протестанты полагали, что после удара копья Монтгомери они раз и навсегда избавились от Дианы, а между тем она продолжала борьбу из глубин своей ссылки. С помощью Гизов ей удалось убедить юного короля в необходимости ужесточить преследования протестантов. По всей Франции запылали новые костры.

И тогда доведенные до отчаяния протестанты решили похитить короля с тем, чтобы вырвать его из-под влияния Гизов и Дианы.

Принц Конде был тайным главой заговора, впоследствии получившего название «Амбуазский заговор»однако задуманное дело должен был осуществить наемник по имени Ла Реноди, в задачу которого входило явиться в Блуа, где находился двор, и захватить Франциска II.

Нападение на замок было намечено на 10 марта 1560 года, и все уже было готово, когда некий адвокат из протестантов, Пьер дез Авенель, прослышал о заговоре и сообщил о том, что замышлялось, герцогу Франциску де Гизу.

Пришедший в ярость герцог перевел весь двор в Амбуаз, бывший в те времена неприступной крепостью, и, далекий от мысли, что создает ситуацию, похожую больше на водевиль, чем на драму, потребовал от принца Конде явиться на службу к королю.

Глава протестантов был человеком осторожным. Не зная точно, как могут обернуться события, он откликнулся на приглашение герцога де Гиза и заявил, что готов защищать замок от любого нападения.

— Если враги короля настроены воинственно, пусть приходят, — сказал он, очень мило вздернув подбородок. — Мы сумеем их встретить!

17 марта Ла Реноди, которому пришлось изменить свой план, отправился в Амбуаз. Но далеко зайти ему не удалось — в густом лесу, окружающем замок, он был убит солдатом. После этого герцог приказал обыскать весь лес, и рассыпавшиеся по нему заговорщики были схвачены. Подвергнутые допросам и пыткам, все они признались, что служили принцу Конде.