Военные контразведчики - Александр Бондаренко Страница 72

Вот такая «бомба замедленного действия»! Однако разоружить ее, как в прямом, так и в переносном смысле, без соответствующего приказа высшего военного или политического руководства военная контрразведка не могла.

Не будем, впрочем, ее идеализировать: у особистов были и собственные ошибки. Например, в директиве от 3 декабря 1940 года начальник Особого отдела ГУГБ НКВД СССР майор госбезопасности А. Н. Михеев писал: «За последнее время в частях и учреждениях Красной армии участились случаи утери и хищения секретных и совершенно секретных документов, особенно в пограничных округах… Несмотря на серьезные сигналы о неблагополучии ведения секретного делопроизводства в частях и учреждениях Красной армии, особые отделы округов этому вопросу должного внимания не уделяют…» ^[220]

Михеев Анатолий Николаевич (1911–1941). С 1928 года — курсант военно-инженерной школы, командир взвода и роты; с декабря 1935 года — слушатель Военно-инженерной академии. В январе 1939 года назначен начальником Особого отдела Орловского, в августе — Киевского особого военного округа. Начальник Особого отдела ГУГБ НКВД СССР — 3-го Управления НКО СССР с августа 1940-го по июль 1941 года. 17 июля по личной просьбе назначен начальником Особого отдела НКВД по Юго-Западному фронту. Комиссар государственной безопасности 3-го ранга. Погиб в бою при выходе из окружения 21 сентября 1941 года.

Точка зрения А. Н. Михеева:

«При прорыве обороны противником и вынужденном отходе оперработник обязан предотвратить панику, бегство, разброд. Он имеет право лишь на организованный отход в боевых порядках. В любом случае он должен показывать личный пример мужества и стойкости… Армейский чекист в критический момент боя должен заменить выбывшего из строя командира, не говоря уже о политруке».

Ранее, 12 октября, была подписана директива, которой «для обеспечения контроля со стороны Особого отдела ГУГБ НКВД СССР за ведением следствия в особых отделах НКВД военных округов и флотов» предлагалось, в частности, по каждому аресту направлять в Центр «специальное сообщение, указывая материалы, послужившие основанием к аресту, результаты обыска и первичного допроса». По тем делам, что будут браться на контроль Особым отделом ГУГБ, еженедельно направлять докладные записки «о добытых в процессе следствия материалах, намеченных по делу мероприятиях», прилагая к ним «наиболее существенные протоколы допросов по делу».

Отсюда можно сделать два вывода: во-первых, не все благополучно было со следствием; во-вторых, «борьба за соблюдение социалистической законности» не являлась всего лишь красивой фразой.

* * *

К началу 1941 года в РККА было 16 окружных особых отделов НКВД СССР: в Западном, Киевском и Прибалтийском особых, в Архангельском, Забайкальском, Закавказском, Ленинградском, Московском, Одесском, Орловском, Приволжском, Северо-Кавказском, Сибирском, Среднеазиатском, Уральском и Харьковском военных округах, а также Особый отдел Дальневосточного фронта, созданный еще в июле 1940 года.

С целью подготовки органов госбезопасности к действиям в условиях неизбежной, как тогда понимали, войны руководство страны провело очередную реформу НКВД. «Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 февраля НКВД СССР был разделен на Народный комиссариат государственной безопасности СССР (НКГБ) и Народный комиссариат внутренних дел СССР. Все структуры бывшего ГУГБ НКВД СССР перешли во вновь организованный НКГБ СССР, а постановлением от 8 февраля из системы НКВД СССР была выделена и военная контрразведка. В результате были образованы третьи управления НКО и НК ВМФ СССР. Эта реформа предполагала сделать органы разведки и контрразведки более мобильными и приспособленными для успешных действий в условиях войны» ^[221]. Территориальная контрразведка освобождалась от всех функций ведомства внутренних дел. Вся система органов внутренних дел и госбезопасности имела подчиненность по вертикали из центра.

В Постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 февраля, после неизбежной преамбулы, в которой текущее время характеризовалось «укреплением Красной армии и Военно-морского флота, значительным усилением их мощи и боевой готовности, ростом хорошо подготовленных и преданных делу партии Ленина — Сталина кадров командного и политического состава», а также тем, что «за время своего существования особые отделы НКВД проделали большую работу и сыграли положительную роль», говорится:

«…2. Организовать при Наркомате обороны и Наркомате Военно-морского флота особые отделы НКО и НК ВМФ, подчинив их непосредственно народным комиссарам обороны и Военно-морского флота. Именовать особые отделы НКО и НК ВМФ соответственно третьими управлениями НКО и НК ВМФ.

3. Возложить на третьи управления Наркомата обороны и Наркомата Военно-морского флота следующие задачи:

а) борьба с контрреволюцией, шпионажем, диверсией, вредительством и всякого рода антисоветскими проявлениями в Красной армии и Военно-морском флоте;

б) выявление и информирование соответственно народного комиссара обороны и народного комиссара Военно-морского флота о всех недочетах в состоянии частей армии и флота и о всех имеющихся компрометирующих материалах и сведениях на военнослужащих армии и флота.

4. Организовать при НКВД СССР 3-й отдел с функциями чекистского обслуживания пограничных и внутренних войск НКВД СССР.

5. Образовать в Москве Центральный совет из представителей НКГБ СССР, НКО, НК ВМФ и НКВД СССР в составе народного комиссара государственной безопасности СССР, народного комиссара внутренних дел СССР, начальника Третьего управления Наркомата обороны и начальника Третьего управления Наркомата Военно-морского флота.

Образовать на местах в военных округах аналогичные советы в составе руководителей местных органов НКГБ и НКВД СССР и начальников соответствующих периферийных органов третьих управлений НКО и НК ВМФ.

Возложить на образуемые советы задачу координирования борьбы с антисоветскими элементами, в частности выработку общих методов работы, дачу установок и указаний по отдельным делам и вопросам, затрагивающим интересы соответствующих органов НКГБ, НКО, НК ВМФ и НКВД, разрешение возникающих в процессе работы разногласий и пр.

Центральный совет и советы на местах собираются по мере необходимости, но не реже одного раза в месяц» ^[222].

Из пункта «5» можно сделать вывод о возвращении к отвергнутому еще в годы Гражданской войны принципу двойного подчинения военной контрразведки: в состав Центрального совета вошли наркомы госбезопасности и внутренних дел, а вот наркомы обороны и ВМФ в данном случае остались, простите за плохой каламбур, не у дел. Все начальники третьих подразделений, от военного округа и флота до полка, имели подчинение как по линии командования, так и по «вертикали» своего ведомства. Однако стоит отметить, тот же уполномоченный 3-го отделения в полку офицером данной части не становился, так как подчинялся не полковому командиру, а начальнику 3-го отделения и командиру дивизии; начальник 3-го отдела военного округа подчинялся непосредственно начальнику Третьего управления НКО и наркому обороны СССР.