Четыре королевы - Нэнси Голдстоун Страница 71

Беатрис Прованская, разумеется, понимала, что мать и старшие сестры замышляют отнять у нее провансальское наследство. После возвращения из Святой Земли Маргарита не скрывала своей враждебности. Элеонора и Генрих продолжали нажимать на Карла, чтобы он вернул те замки, которые Беатрис Савойская когда-то пообещала им как залог за одолженную сумму, а Элеонора и Маргарита, как отлично видела Беатрис, еще надеялись выудить у нее каждая по десять тысяч ливров, обещанных им после смерти отца.

Однако, по мнению Беатрис, хуже матери не было никого. Беатрис Савойская не только создала самую настоящую базу для мятежников Прованса в своем замке Форкалькьер, где привечала всех недовольных баронов графства, но и приступила к дипломатическим демаршам с целью повлиять на Людовика, чтобы он вмешался и как-нибудь приструнил брата. Для этого мать королевы французской увязалась за возвратившимися из Египта крестоносцами и теперь удобно устроилась, явно не торопясь никуда, в одном из принадлежащих королю замков в Неле (Nesle), совсем рядом с Парижем. Помимо прекрасного вида на Сену, эти апартаменты обеспечивали Беатрис Савойской неограниченный доступ ко двору короля, и она пользовалась каждым посещением, чтобы напомнить Людовику о своем деле или пошептаться с Маргаритой.

Беатрис Прованской в 1254 году исполнилось двадцать два, она была матерью двух девочек, Бланки и Беатрис, и совсем маленького сына Карла. Она твердо намеревалась родить еще детей и была очень заинтересована в том, чтобы ее потомство сохранило власть над Провансом. То, что ее родня продолжает противиться ее положению законной наследницы, подтвержденному самим отцом, приводило ее в бешенство. Там, где кто-то вроде Санчи непременно прогнулся бы под давлением, Беатрис только поднимала выше голову и ждала случая осуществить свою месть.

На счастье Беатрис, она нашла в Карле единомышленника. Карла тоже раздражали ограничения, наложенные на него старшим братом, он завидовал Людовику, имевшему репутацию мудрого, святого человека и прочное международное положение. Карл полагал, что он ничуть не хуже брата во всех отношениях, а может, и немножко лучше. « Сей Карл был умен, осмотрителен в решениях, отважен на поле боя и суров, многие боялись его и все уважали, — писал итальянский хронист Джованни Виллани. — настойчив в исполнении всякого великого начинания, тверд в невзгодах… мало говорил и много делал, редко улыбался, был целомудрен как монах, истинный католик, судил жестко… но проявлял алчность, приобретая земли, власть и деньги, из какого бы источника они ни происходили».

Но, с другой стороны, отношение старшего брата Людовика к Карлу было отмечено нежностью; на этот фундамент, заложенный в детстве, граф Прованский вполне мог положиться. Сколько бы Карл ни проталкивал собственные интересы, Людовик никогда не покусился бы на его имущество — хотя как минимум один раз старшему брату пришлось напомнить младшему, что «во Франции есть только один король». Так или иначе, Карл знал, что если он подберет правильный рычаг, Людовик поддастся нажиму, и он получит все, чего хочет.

Карл строил весьма честолюбивые планы для себя и Беатрис. В 1252 году ему трудно было отказаться от Сицилии, предложенной папой, но тогда еще не настало время: даже если бы Карл сумел уговорить Людовика, у графа Прованского просто не было денег, необходимых для удачного завоевательного похода. От этой относительной бедности Карлу необходимо было избавиться. Имея деньги, он мог откупиться от тещи и приступить к консолидации власти в Провансе — это была предпосылка для дальнейших, более обширных замыслов. Ибо Карл, хотя и отказался нехотя, по настоянию Людовика, от приглашения папы на Сицилию, никогда не забывал о возможности стать правителем этого богатого королевства или использовать Сицилию как трамплин для прыжка на уровень выше — к овладению империей, что поставило бы его выше брата. Эта идея всегда крылась в глубине его замыслов, все остальные дела он улаживал с оглядкой на них. Нужно было только распознать случай, когда таковой появится, и не упустить его.

Случай появился в 1253 году, когда во Фландрии, прежнем плацдарме Томаса Савойского, внезапно вспыхнула гражданская война. Жанна Фландрская, супруга Томаса, умерла в 1244 году, и графство перешло к ее сестре Маргарет. Эта Маргарет дважды была замужем и имела детей от обоих браков. Однако она больше любила детей от второго брака и попыталась оставить без наследства сыновей от первого мужа. Вполне естественно, что сыновья первого мужа сильно расстроились и, воспользовавшись оказией, когда Людовик ушел в крестовый поход, попытались захватить и Фландрию, и соседнюю область Эно ^[104].