Айседора Дункан. Модерн на босу ногу - Юлия Андреева Страница 71

Проведя с неделю в Париже, Айседора собирается в Нельи, где ждет ее давно уже отремонтированное ателье Жервекса с залом в виде часовни и роскошным садом. Нельи находится всего в четырех километрах от Парижа – это достаточно удобное место, которое, без сомнения, подойдет детям. С собой Айседора забирает также аккомпаниатора Генера Скина, с которым они по многу часов работают над новыми танцами.

В саду предусмотрительный Зингер велел построить дом для детей. Там же живут нянька и гувернантка. Когда на улице становится тепло, в ателье открывают все окна и двери, Айседора и ее ученики танцуют на свежем воздухе у дома, время от времени перебираясь на дорожки парка.

Желая сделать новое ателье Айседоры богемным местом, Зингер не жалеет средств, снова и снова он затевает балы, обеды, маскарады, на которые приглашаются все знаменитости Парижа. Если уж Айседора упорно не желала становиться госпожой Зингер, Парис был не против сделать так, чтобы ее дом в Нельи воспринимался как своеобразный центр искусства, Мекка творческих людей, чтобы в обществе говорили: «Ну что может быть лучше обеда у Айседоры?»

Тем не менее построить дом – это одно, а сделать так, чтобы туда приезжали самые знаменитые и влиятельные люди Европы, – совсем другое. Поэтому, едва покончив с ремонтом в Нельи, Зингер покупает большой участок земли в центре Парижа, на котором начинается строительство театра Дункан. Но Айседора тут же вносит свою корректировку в проект – не театр для мисс Дункан и ее учениц, а большой театр, в котором будут выступать величайшие артисты мира.

Оставившая сцену в 1908 году Элеонора Дузе могла бы осуществить здесь свои сокровенные идеи. Дузе писала редко, в лучшем случае раз в полгода и, что называется, по большому обещанию, но, перечитывая затем эти письма, раз за разом Дункан собирала точно колдовскую мозаику мысли своей подруги, идеи, которые та была готова подарить кому угодно, лишь бы только те были воплощены.

Самой Айседоре хватило бы ее голубых занавесей и хорошей музыки, но Элеонора, для Элеоноры Дузе Зингер нанял бы самых талантливых художников Парижа, способных нарисовать города и страны. Счастливая возможностью помочь в осуществлении высоких замыслов, Айседора пишет Муне-Сулли, приглашая его посетить ее в Нельи. Актер давно мечтал выступить подряд в трилогии Софокла «Эдип-царь», «Антигона» и «Эдип в Колонне» – что может быть лучше, нежели подарить великому артисту такую возможность?

Чего же хочет для себя сама Айседора? Затащить Муне-Сулли и Дузе в свой салон и водить зрителей смотреть на них, как на диковинных мартышек? – Ни в коем случае. Она достаточно дружна с этими господами и готова помогать им от всей души, радуясь чужому успеху, как не радовалась своему собственному.

Она намерена создать греческий хор, который будет участвовать в трилогии, радуясь и горюя вместе с героями. Незавидная роль в массовке – невысокая плата, если учесть, что изначально весь театр должен был принадлежать исключительно Дункан и ее девочкам. Поняв, что успех театра во многом будет зависеть от успеха в ее салоне, она вместе с Полем Пуаре работает над эскизами будущей мебели, дверей, оформления залов, домика, в котором живут дети. Разрабатывает сценарии вечеров, на которые к ней явятся художники и поэты, певцы и музыканты… Поднимает все свои прошлые связи, зазывая самых влиятельных журналистов, кроме того, она неустанно занимается со своими ученицами и постоянно работает над новыми танцами.

Вклад Зингера в рекламу Дункан поражает, ради нее он уговаривает знаменитую французскую актрису драматического театра и кино – божественную Сесиль Сорель¹⁰⁸ пожаловать на бал в ателье Айседоры. Разумеется, дешевле было договориться о том, что Сорель примет мисс Дункан в своем доме, тем более что приглашение на ужин у графини де Сегюр – действительно из тех событий, которые никто не вправе пропускать. Но Зингер действовал с размахом, и после долгих уговариваний гора-таки сдвинулась с места, поплыв вдоль благословенной Сены в сторону Нельи.

Айседора ждала Сесиль, как, наверное, следовало ожидать приезда королевы, хотя кого-кого, а венценосных особ она повидала на своем недолгом веку немало. Таинственная и прекрасная Сесиль Сорель вот уже несколько лет с успехом держала французское общество в своих цепких ручках, фотографируясь чуть ли не в голом виде для приватных открыток или устраивая новый роман с какой-нибудь знаменитостью. Некоторое время назад Париж жужжал как улей, обсуждая очередную сплетню относительно любовной связи президента Феликса Фора¹⁰⁹ и неотразимой Сесиль Сорель. Кто-то доказывал, будто Сесель сделалась сердечным другом видного политика, кто-то опровергал, сообщая, что они всего лишь близкие, ну, очень близкие друзья… все это закончилось в феврале 1899 года, после кончины президента в объятиях дешевой шлюхи. Но едва предали земле останки любвеобильного Фора, как в газетах появилось объявление о помолвке Сесиль с американским миллионером Уитни Уорреном, журналисты сразу же схватились за эту новость, играясь с ней до тех пор, когда вдруг сама Сесиль не объявила, что вышла замуж за графа де Сегюр, служившего с ней в одной труппе.