Время - деньги - Генри Форд Страница 71

Все чаще и чаще раздаются жалобы пессимистов на растущую в американском обществе жадность. Исходя из их слов, получается, что мы, американцы, народ скупцов. Было бы нелепо в этом мнении основываться исключительно на газетных сообщениях, так как задачей газет в общем смысле являются рассказы о разных ненормальностях и странностях. Ведь газетам нечего говорить, что вот такой-то, как обычно, пошел и взялся за свою работу, они подымают свой голос только тогда, когда с таким-то случится что-нибудь из ряда вон выходящее. Но из того, что он случайно попал на первый план жизненной сцены, нельзя делать вывод, что такие явления в порядке его обыкновенной, повседневной жизни. Несомненно, журналисты – особенно эмоциональные люди и работают не только из-за денег, зачастую их захватывает сама работа. Вкус к этой работе несомненно имеет более высокие мотивы, чем простое накопление средств.

Сознаюсь, мне несимпатична точка зрения, – судить обо всем с точки зрения денег. Если бы все было именно так, мы были бы, как я уже говорил, нацией скупцов, а не нацией потребителей. Я готов оспорить точку зрения и о том, что будто мы народ настолько недалекий, что способны завидовать успехам других. Нет, мы просто необычайно честолюбивы, и успех одного лица в какой-нибудь области только поднимает соревнование в других. Но этот успех ничем не отравлен, и это просто глупо подозревать в нас такую узость мышления.

Читая прогнозы газет о финансовых делах (они на это падки), нам нужно запастись здоровой долей юмора, которым обладал один мой сосед ирландец. Он выстроил прямо перед моими окнами необычайно уродливый дом, нелепость сочетания красок и форм которого резало глаз. Мой вкус в архитектуре так отличался от вкуса моего ирландского друга, что я постарался закрыть от себя вид на это чудное создание творчества, посадив несколько больших деревьев на углу своего владения. Это заметил другой наш сосед и спросил ирландца, зачем Рокфеллер посадил столько деревьев, закрывая один дом от другого. Тогда ирландец со всей бойкостью родного остроумия ответил: «Да из чистой зависти, – он просто не выносит вида моего благосостояния!»

В дни моей молодости люди вели себя так же, как и теперь. Стоило предпринять что-нибудь в целях общего улучшения коммерции, каждый коммерсант находил совсем особые основания, что его дело исключительное, резко отличающееся от дел других. На каждую нелепость, совершенную или только предстоящую свершиться, на каждый, ложный в коммерческом отношении, шаг, находилось оправдание, что иначе поступить было невозможно. Он оказывался единственным вынужденным продавать ниже «своей» цены из-за махинаций конкурентов, поскольку его положение резко отличалось от положения других. Трудно было убеждать таких особ, что удобного случая, ведущего к колоссальному успеху, можно ждать вплоть до второго пришествия.

Вместе с тем существует и такой тип людей, которые никогда не давали отчета в своих делах. Многие люди, несмотря на свой ум, не могли понять по книгам, от какой операции они нажили, от какой понесли убыток. Убедить такого конкурента бывало порой совершенно невозможной задачей. Здоровый рассудок был им чужд. Некоторым даже противно взглянуть в книги, раз дела идут неважно, им страшно взглянуть правде в лицо. Но руководители Standard Oil Company с самого дня возникновения компании вели свои книги в полном порядке. Мы знали всегда, где теряли, на чем наживали, и точно вели расчет доходов. Но главное, никогда не занимались самообманом.

Мои идеи о деловой практике несомненно устарели. Тем не менее ее принципы не устаревают, и я порою готов думать, что многие из наших деловых людей в Америке, несмотря на всю свою хваткость, рассудительность и энергию, следуют не совсем верным принципам деловой практики. Я уже и не говорю о необходимости вполне честного и серьезного отношения к своему делу. Но многие убедили себя, что можно обойти истину, просто не думая о ней. Закона природы не обойти, и чем раньше будешь знать правду, тем лучше.

Часто говорят о заработной плате, почему, например, на железных дорогах необходимо поддерживать оклад на довольно значительной высоте. Всякий рабочий стоит своего заработка, но не более того, и его труд должен соответствовать заработной плате. Если ее понизить, он не будет получать должного вознаграждения за свой труд и станет, наконец, нищим, – все его существование зависит от оклада. Нельзя поддерживать на искусственной высоте экономические условия, или изменять экономические законы. При такой попытке неуспех обеспечен. Пусть это кажется устарелым, давно известным и понятным. Но странно, что многие не замечают этой истины, какой бы очевидной она бы не казалась. И этого не избежать: деловой человек должен уметь подстраиваться к разного рода изменениям месяц от месяца, год от года, как к естественным условиям. Порой я чувствую, что мы, американцы, начинаем думать, что можно найти короткий путь к успеху, и порой нам кажется, что кто-нибудь его открыл. Но единственный путь к успеху – это знакомство с фактами и дальнейший труд на основе этих знаний.

Многие богачи не удаляются от дел даже тогда, когда они вполне могут это сделать. Они или не хотят быть праздными, или, справедливо гордясь своим трудом, желают провести в жизнь планы, к которым питают доверие, или, наконец, что еще важнее, чувствуют в себе задачу развить и поставить на ноги целое дело для своих сотрудников и соратников. Последний тип – великие зодчие нашей родины. Стоит только подумать, что стало бы с развитием любого производства, если бы наши крупные промышленники, заработав на черный день приличное состояние, сложили бы руки. Я уважаю причины устранения от дела. Но когда человеку повезло, он тем самым принимает на себя соответствующую ответственность, а учреждения наши, целью которых является взаимопомощь, нуждаются в разумных руководителях в той же мере, что и в деньгах.

Многие из таких дельцов настолько заняты своими делами, что у них едва остается времени подумать о чем-то другом. Заинтересовавшись каким-либо делом, выходящим за пределы их собственных дел, и решив собрать на него деньги, они всегда начинают, как бы смущаясь своей решимости, с извинения.

«Я не нищий», – приходилось не раз слышать мне от таких особ. На это я, разумеется, мог бы только ответить: «Жаль, что вы смотрите на это под таким углом».