Невидимые герои. Краткая история шпионажа - Елена Лесовикова Страница 71

Иван Айвазовский, или Ованес Айвазян — художник-маринист, баталист, коллекционер, меценат. Живописец Главного морского штаба, академик и почетный член Императорской Академии художеств, почетный член Академий художеств в Амстердаме, Риме, Париже, Флоренции и Штутгарте.

Круги, увлеченные конспирологическими теориями, называют его «настоящее» имя — Ованес Гайвас.

Он рисовал корабли, изображал их вооружение, с картографической точностью наносил на холсты очертания побережья. Работы эти скупались англичанами, немцами, турками — всеми, кому нужны были сведения о русском императорском флоте и кого интересовала топография, — опять же, по уверениям приверженцев «шпионских страстей». Давайте рассмотрим, на чем базируется уверенность в том, что Гайвас-Айвазовский был английским шпионом. Итак, «англичанка гадит»…

Любой согласится с тем, что для высадки десанта необходимо хорошо ориентироваться на будущем месте высадки. Для этого существует разведка, рекогносцировка, картография.

Источники указывают, что в сборе сведений о побережье Крыма немало преуспели английские путешественники. К примеру, обер-сарвайер ^[11] Британского Адмиралтейства, кораблестроитель Уильям Саймондс, в 1841 году побывавший в Крыму, первым составил подробное гидрографическое описание Балаклавской бухты.

Но вернемся к Айвазовскому. По некоторым данным отец художника был выходцем из Польши и носил фамилию Гайвас. Фамилия эта постепенно трансформировалась в «Гайвазовский». Сам Айвазовский много помогал местной армянской церкви — считается, для того чтобы потом можно было написать, что он сын «разорившегося армянского торговца». Круги, близкие к ура-патриотам, особенно русским, утверждают, что отец его был вторым воротилой Феодосии после городского головы.

Но так ли это, никто не знает. А вот ядовитые сплетни «патриотов земли русской», во всех бедах винивших инородцев, немало подпортили репутацию этих самых инородцев, честно и преданно любивших свою родину. Хотя мы, конечно, сейчас говорим о другом…

«Большой рейд в Кронштадте», «Часть Кронштадта с разными судами», «Вид на взморье в окрестностях Петербурга», «Облака с Ораниебаумского берега моря»… Считается, что это были не просто картины, а, так сказать, «живописные фото» мест будущей высадки десантов. Не зря же картины Айвазовского как-то раз сняли с экспозиции по указанию главы военного ведомства. Почему же?

Направлением главного удара коалиционного флота Британской империи, во главе которого был адмирал Напьер, разумеется, был Петербург. Однако, чтобы взять Петербург, надо было сначала взять крепости Свеаборг, Хельсинки и Кронштадт. Этого англичанам сделать не удалось, так что потеряло смысл десантирование англичан в Архангельске и Петропавловске на Камчатке — и война против России сократилась до попытки отобрать Крым. Задуманы были, как считается, захват и колонизация всей России. Правда, русская армия императора Николая I сорвала планы Британской империи.

Однако на художника, рисовавшего перед войной «пейзажи» побережья Балтики, конечно, британцы не могли не обратить внимание. Ованесу тогда было девятнадцать. Считается, что дом в Феодосии, который иногда именуют дворцом, был предоплатой для начинающего баталиста-фотохудожника… Тут уж мы назовем факты, а от оценок воздержимся.

После окончания академии Айвазовский отправляется в Крым за государственный счет — в двухгодичную командировку.

Галерея Феодосии демонстрирует почти полторы сотни картин — причем сплошь морские берега. При этом значительная часть картин в галерее датирована 1850–1852 годами. На них в подробностях изображено побережье Крыма. Фотоаппаратов тогда не было, и шпионы должны были уметь рисовать… Известно, что перу Айвазовского принадлежит немало полотен — по некоторым оценкам, более шести тысяч. Но это будет потом.

А в 1838 году Айвазовский развивает в Крыму кипучую деятельность. Позднее, в 1839 году, в письме известному меценату Томилову он пишет: «У меня готовы еще 4 большие картины: “Вид Севастополя с военными судами”, “Вид царской Ореанды” (резиденция царя), “Буря у генуэзских развалин в Феодоссии” (стратегическое место) и “Ночь на южном берегу”».

Айвазовский, несмотря на скорость работы, не успевает запечатлеть всю топографию, представляющую интерес для военных, поэтому он пишет письмо президенту Академии с просьбой продлить отпуск в Крыму. Ходили слухи, что 1 мая 1839 года художник самовольно отправился на десантную операцию!

«Ну и что?» — спросите вы. Да ничего, в общем-то… Но, если смотреть под особым углом, все это есть части задуманного на берегах туманного Альбиона многоходового плана. Ведь картины кисти Айвазовского достаточно быстро появлялись на выставках в Петербурге, прямо напротив британского посольства. Конечно британского, какого же еще?

В сентябре командировка заканчивается. Айвазовский не горит желанием вновь окунаться в жизнь высшего света, но все-таки возвращается в Петербург. По прибытии туда он пишет картину «Кронштадский рейд» и еще несколько этюдов. Потом, захватив с собой картины и копии картин, отправляется в заграничный вояж.

В 1842 году Айвазовскому устраивают персональную выставку в Лондоне. Ему двадцать пять. Конечно, это сделали те, кто нанял его как шпиона-художника.

Выставки, покупки мастерских и путешествия отняли несколько лет. В 1844 году Айвазовский возвращается в Россию. В преддверии войны он получает звание «живописец Генерального морского штаба» с правом пропуска в Адмиралтейство и ношения морской формы. Конечно, это «пятая колонна» специально пробила ему такое звание, да и само звание выдумала… для него выдумала.

Айвазовский вспоминает: «…[мне] давались всевозможные чертежи кораблей, рисунки оснастки судов, вооружения и т. п… Для ближайшего ознакомления с движением морских кораблей государь всемилостивейше предложил мне присутствовать на морских маневрах на Финском заливе». Конечно, со шпионской целью, для срисовывания… Шпион, как есть шпион!

В ноябре-декабре Айвазовский пишет виды Кронштадта и Свеаборга. А в 1845 году он ходатайствует о позволении срочно поехать в Крым для свидания с семьей. Позволение он получает (что делать, военный человек должен путешествовать по разрешению начальства), при этом имеет и предписание: «Командирам Черноморских портов оказывать всевозможное содействие Айвазовскому в снятии видов».

Вместе с кораблями экспедиции российского адмирала Литке Айвазовский прибывает сначала в Крым, а потом и в Стамбул.