Ключ Хирама - Роберт Ломас Страница 70

«И сказал им: вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах».

Посвящение через воскрешение, при котором человек возвращается из «мертвых», называли человек «воскрес» или «восстал», но существовал и противоположный процесс, когда человека «хоронили» или он «падал». Классический пример такого процесса мы находим в Новом Завете в виде истории Анании и Сапфиры, которые были членами секты во времена кризиса после распятия. Иаков приказал собрать как можно больше денег для организации защиты секты, и каждый член внутренней группы был обязан продать свою землю и имущество и отдать деньги в общую кассу. Когда вскрылось, что Анания и его жена Сапфира все продали, как велено, но удержали для себя часть денег, то они по очереди предстали перед Петром, который решил сделать из этой пары пример в назидание другим. Эта история рассказана в Деяниях (5:1-11):

«Некоторый же муж, именем Анания, с женой своей Сапфирой, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов. Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли? Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажей не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу. Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это. И встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили. Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся. Петр же спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько. Но Петр сказал ей: что это вы согласились искусить Духа Господня? Вот входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут. Вдруг она упала у ног его и испустила дух. И юноши, войдя, нашли ее мертвою и, вынеся, похоронили подле мужа ее. И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это».

У тех, кто читает Библию, не понимая иносказаний того времени, возникает представление о капризном Боге, убивающем мужа и жену своей сверхъестественной силой, поскольку они в недостаточной степени поддержали избранную им группу людей. Бог предстает пристрастным и злобным, как Яхве в свои первые дни, который резко отличался от Бога любви и всепрощения, о котором говорил в своей проповеди Иисус. Однако, зная ритуалы Кумранской общины — она же Церковь, — мы в состоянии осознать то, что случилось в реальном виде: это была дисциплинарная мера воздействия, в результате которой два члена общины были изгнаны из нее, то есть перешли в разряд «мертвых». Использованный в Библии термин «юноши» не обязательно говорит о возрасте прислуживающих: в Кумранской общине так называли новичков, в отличие от «старших». Быть изгнанным в «мертвые» в это время ожидаемого кризиса было ужасным наказанием для тех, кто верил в то, что «Царство Божие» придет на днях. Люди теряли свой пропуск в новый порядок, который вот-вот должен был установиться в Израиле.

Иногда люди переживали «временную смерть», которая была временным изгнанием из узкого круга с последующим возвратом в него. Примером такого изгнания может служить Лазарь, который чрезмерно обеспокоился, когда ситуация стала угрожающей к концу жизни Иисуса. Он объявил своим сестрам Марии и Марфе, что боится и вынужден покинуть узкий круг приближенных. Через четыре дня появился Иисус, и Мария сказала ему, что Лазарь не умер бы, если бы Иисус был здесь и поговорил с ним. Иисус нашел Лазаря и уговорил его воссоединиться с «живыми». Воскрешение Лазаря всегда считалось одним из самых поразительных чудес, о которых рассказано в Евангелиях, но теперь, когда мы понимаем иносказания в речи евреев I века, мы можем забыть об этом некроманском толковании эпизода.

Выражения «живой» и «мертвый», как было показано, несомненно, были в ходу во времена Иисуса, и буквальное их понимание ведет не только к отрицанию всех имеющихся доказательств, но и наносит ущерб уникальному блестящему учителю. Представления о разлагающемся трупе, который возвращают к жизни, должны были быть омерзительными для всех евреев того времени, а современные христиане, если они думают, что было такое время существования человечества, когда о таких вещах говорили как о деле обыденном, вполне могут поверить и в то, что ковер-самолет был обычным средством транспорта в Багдаде. Люди, как правило, достаточно прагматичные, готовы с охотой поверить в то, что вещь невероятная могла произойти в отдаленном прошлом, в каком-то утраченном «золотом веке».

Реальность же такова, что Иисус не был простецом, излучающим любовь и доброту на всех окружающих: по современным стандартам, он был человеком крайне жестким, поскольку требовал от своих основных последователей, от узкого круга приближенных разорвать все связи с семьей, как сделал это сам. Пример вы найдете в Евангелии от Матфея (8:21–22), который всегда казался странным и не получал объяснений от Церкви:

«Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! Позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за мной и предоставь мертвым погребать своих мертвецов».

Понять сказанное в буквальном смысле труднее, чем «пре вращение воды в вино», но совершенно ясно, что Иисус сказал: пусть внешний мир «мертвых» занимается сам собой, а у нас есть важные и срочные дела общины. Если читатель полагает, что мы слишком сильно подчеркиваем этот аспект учения Иисуса, то имеет смысл прочитать Евангелие от Луки (14:26), где Иисус требует от своих последователей «ненависти» к своим семьям.

В Библии несколько раз упоминается о напряженных отношениях между Иисусом и его матерью и братьями, но наиболее четко это выражено у Матфея (12:46–50):

«Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним, И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобой, Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? И кто братья Мои?

И, указав рукой Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот мне брат, и сестра, и матерь».

Этот эпизод показывает, что у Иисуса не было времени для членов его семьи, но также и то, что они пытались с ним примириться после того, как он откололся от общины, провозгласив себя как «религиозным», так и «царским» Мессией. Нет сомнения, что в какой-то момент перед распятием брат Иисуса и его конкурент в отношении роли «религиозного» Мессии Иаков понял мудрость диковинного поведения своего брата и был готов воспринять новое учение.

Иисус был известен как Иешуа бен Иосиф, что означает «спаситель сын Иосифа», но в Новом Завете не сказано, что Иисус когда-либо упоминал о своем отце. Это вряд ли можно назвать удивительным, поскольку он предлагал своим последователям никогда не называть кого-либо отцом на земле (Матфей 23:9). Ученики должны были отвергнуть своих родителей и жить так, как будто их никогда не существовало, чтобы всю свою любовь и преданность отдать группе. В молитве к Господу (Отче наш), которой научил апостолов Иисус, он предлагает им называть Бога отцом в качестве полной замены отца генетического. Принимая это во внимание, легко догадаться, что неевреи, эллинизированные христиане неправильно поняли еврейское мышление и восприняли сказанное в буквальном смысле, поверив, что Иисус был и физически «сыном Бога», хотя он называл себя и «сыном человеческим» — обычный титул человека, претендующего на роль Мессии в то время. Упоминание о Боге как об Отце и о себе как о старшем или первом сыне совершенно естественно для человека, которому предстояло стать новым царем евреев из колена Давидова. Он был бы только земным наместником Яхве, который всегда был и останется верховным правителем в этом теократическом государстве.