Джейн Остен и ее современницы - Елена Прокофьева Страница 70

Однако маркиз успел одуматься и вновь начал изливать на Харриэт свои чувства. Забывшись, она ответила на одно из писем. Неосторожность обошлась ей в 200 фунтов годового дохода. Герцог ошибок не прощал.

Если бы Харриэт знала, что ждет ее в будущем, то проявила бы большую осмотрительность, потому что вторая половина ее жизни служит контрастом первой. Общеизвестно, что проституция – высоко конкурентная сфера деятельности. В спину известным куртизанкам дышали молодые дарования, так что рано или поздно первым приходилось выйти на «пенсию» и жить на накопленные сбережения. Увы, ветреная Харриэт так и не сумела ничего накопить.

На что она могла уповать теперь, когда молодость осталась позади? Возможно, на помощь милосердных леди и джентльменов? Благотворителей в Англии хватало. Другое дело, что они могли ей предложить. Так, в 1815 году в Лондоне открылся приют для кающихся Магдалин, но его основатели с самого начала постановили, что курортом их заведению не бывать. Не хватало еще баловать распутниц сытной пищей и мягкими перинами. Жесткая дисциплина, тяжкий труд, матрасы, брошенные прямо на пол – вот что смягчит закоренелые во грехе характеры и направит их души на путь истинный. «Я был убежден, что никто не станет искать убежище в таком приюте, за исключением тех, кто поистине раскаивается в своих проступках… тяжкие условия будут приемлемы для них, и они не убоятся иных зол, кроме своей вины и кары за свои грехи», – радовался один человеколюбец. К сожалению, проститутки были развращены настолько, что не ценили старания своих спасителей, и в приюте был постоянный недобор.

Нет, Харриэт могла рассчитывать только на себя. На себя и на силу своего слова.

Одинокая девушка на постоялом дворе

В 1825 году у нее был любовник, с которым она оказалась в Париже; там он обобрал ее. Во французской столице у Харриэт родилась превосходная идея, настоящий коммерческий план – опубликовать мемуары о своих былых похождениях. Харриэт, разумеется, намеревалась называть подлинные имена своих любовников, хотя и избирательно. Ее издатель Джон Джозеф Стокдейл по-приятельски посоветовал ей публиковать по несколько глав в месяц, а между публикациями писать «персонажам», предоставляя им возможность откупиться и тем самым спасти свое доброе имя.

Джентльмены получали письма следующего содержания: «Сэр, люди так быстро откупаются от моей книги “Мемуары Харриэт Уилсон”, что я едва успеваю убирать их имена. Обидно будет, если я не дам каждому шанс откупиться, если он того пожелает. Не так давно два благородных герцога приняли мое предложение, и я не стала упоминать их имена. Поверьте мне на слово, что я не стану публиковать ничего о вас, если только вы пришлете мне напрямую 200 фунтов. В противном случае, будет уже слишком поздно, и последний том, в котором просияли вы, окажется в руках редактора».

Герцог Веллингтон на шантаж не поддался. По легенде, он заявил: «Публикуй, и будь ты проклята!».

В первый же год публикации мемуары были переизданы 35 раз! Обыватели были в восторге! Вот только любителей порнографии постигло разочарование: в книге не обсуждались параметры высочайших клиентов и их предпочтения в постели. В ней вообще не было секса, она была скорее шаловливой, чем грязной.

За свои мемуары, включая доходы от шантажа, Харриэт Уилсон собрала около 10 тыс. фунтов. Но, как и многие другие писатели, старинные и нынешние, она стала жертвой пиратов. Нелегальные копии мемуаров разлетались по Великобритании, не принося мисс Уилсон ни фартинга.

Неправедно нажитое богатство не принесло Харриэт счастья. Очередной любовник стареющей дамы растранжирил ее последние деньги, и она вновь оказалась в нищете. Последние годы она жила тем, что вымаливала деньги у бывших любовников – если не сто фунтов, то хотя бы двадцать. Или три. Или сколько нежалко.

Скончалась она в 1845 году, когда отголоски ее эпохи были уже едва слышны. И все же они звучали – со страниц ее книги, запечатлевшей ту сторону эпохи Регентства, о который мы никогда не узнаем из романов Джейн Остен.