Солоневич - Константин Сапожников Страница 70

В Болгарии Солоневич начал вынашивать план создания «Подлинной биографии Сталина», делился мыслями об этом с Тамарой и Борисом. При всей заманчивости от этой идеи пришлось отказаться. Публикация такой книги неизбежно привела бы к демаршу советского полпредства, последствия которого были предсказуемы: закрытие газеты, высылка, новые скитания. В Европе им вряд ли удастся зацепиться. Переселение на периферию русского рассеяния привело бы к маргинализации издательско-политической работы, ослаблению связей с подписчиками и «штабс-капитанами».

Тема Сталина постоянно присутствовала на страницах «Голоса России», поднималась в ходе лекционных турне, затрагивалась в творчестве Ивана Солоневича и членов его команды. Делалось это дозированно, в общем контексте их разоблачительно-публицистической деятельности. Иван шутил, что даже «гомеопатические средства» временами помогают излечиться от серьёзных недугов.

Солоневичи были единодушны в том, что Сталин и Гитлер, соперничая в международных делах, ревниво копируют стиль поведения и приёмы друг друга для завоевания симпатий масс. Правда, первой обратила на это внимание Тамара в своих «Записках советской переводчицы»:

«В 1926 году Гитлер ещё не был у власти и никто не вызывал у Сталина чёрной зависти по линии популярности у народа. Тогда Сталина было невероятно трудно увидеть. Кроме майского и ноябрьского парадов и пары съездов в году он нигде не показывался. Его портретов нигде не печатали. Нужно было, чтобы Гитлер пришёл к власти, чтобы появились его портреты в кино и в театрах, где он был изображён разговаривающим с детьми, окружённым молодёжью, произносящим речь на предприятиях, чтобы Сталин решился показать и себя „своим народам“. Когда я вижу известный снимок, изображающий зловещую физиономию „обожаемого“ Иосифа Виссарионовича рядом с головкой чернокудрой маленькой девочки, мне становится тошно. Так не вяжется это бездушное жестокое лицо с лицом невинного ребенка. Это просто профанация».

Ситуация в Европе менялась, советский и германский вожди были вынуждены искать сближения, преследуя диаметрально разные цели. Сталин стремился к созданию благоприятных условий для перевооружения армии и ускоренной подготовки её для отражения агрессии с Запада. Гитлер пытался развязать себе руки для «активных действий» в Центральной Европе и против Польши. Советский Союз значился в числе стратегически важных целей, но на более отдалённую перспективу. Поэтому германский фюрер прикидывал различные варианты действий по нейтрализации Сталина в Европе, искал пути к завязыванию «мирного диалога» с Россией.

Семья Солоневичей выписывала основные советские газеты и по их заметно потеплевшему тону в отношении Германии уловила главное: «флирт между диктаторами» успешно развивается. Особенно странно смотрелись на страницах газет с девизом «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!» обширные фрагменты речей Гитлера, из которых, правда, цензурой вычёркивались выпады фюрера в адрес жидомасонов и коммунистов…

Летом 1937 года братья Солоневичи возбудили ходатайство о разрешении им въезда во Францию — на международную выставку. И желанные визы они получили! Их первые впечатления о стране были неблагоприятными: рост социальной напряжённости, наличие «предреволюционной» ситуации, дух конфронтации, овладевший французами, — всё это было видно невооружённым глазом. Французы жаждали перемен.

Иван так вспоминал об этой поездке: «Ровно двадцать лет спустя после нашей революции, в 1937 году, я попал в Париж, во время парижской всемирной выставки. Я не был на положении туриста. Мне приходилось вести поистине чудовищную работу, и не было никакого времени следить за французским общественным мнением, и не было даже времени посетить выставку. Были основания опасаться коммунистического покушения, и мои друзья держали меня в положении, так сказать, „усиленной охраны“. Я видел очень мало. Но то, что я видел, было жутко. На улицах Парижа появились те же зловещие люди, как и на улицах Петербурга 1917 года. Было ясно: французские недоноски собираются следовать примеру русских недоносков… Были времена „народного фронта“, и „пролетариат“ шатался по митингам… Воздух Парижа пах Керенским. И Лениным — тоже. Только в отличие от русского примера соответствующий Ленин пришёл из Германии. Сейчас принято ругать Гитлера — не хочу хвалить его и я. Но всё-таки думаю, что победа Гитлера обошлась Франции дешевле, чем обошлась бы победа Тореза».

Приёмом «эмигрантской массы» в Париже Иван остался доволен: его знают, его работу ценят, у него есть последователи:

«Переполненные залы, в них сливки всей национальной эмиграции. Банкеты в нашу честь — галлиполийцев, моряков, РОВСа, казаков, „Возрождения“ и других. Штабс-капитаны таксисты, установившие для нас дежурства своих такси. Русские семьи, зазывавшие на русский борщ. Две случайные поездки на случайных такси, и — бывает же так — оба раза попались русские шофёры. При попытках платить: „Нет уж, И. Л., мы вас знаем — с вас ещё деньги брать!..“ Вместо франков просто крепкое рукопожатие».

Чекисты не спускали с «гастролёров» глаз. В информационной сводке ИНО НКВД о европейском турне Солоневичей было отмечено, что братья не добились тех результатов, на которые рассчитывали:

«Небезызвестные Солоневичи — проездом из Парижа — уже несколько дней находятся в Брюсселе. Выступили с тремя лекциями-докладами 8, 10 и 13 августа, которые не представили никакого интереса и построены главным образом на воспоминаниях прошлого. Братья стремятся объединить вокруг себя русскую эмиграцию, за исключением младороссов, евразийцев и других левых организаций, и войти в контакт с троцкистами (Солоневичи говорили о необыкновенной храбрости и гении Троцкого). Будучи в Париже, они вели переговоры с руководителями всевозможных национальных партий, пытаясь пролезть в их вожди. Переговоры с НТСНП не привели к каким-либо результатам, хотя братьям была обещана поддержка (на самом деле парижское отделение НТСНП резко настроено против Солоневичей). Приблизительно такой же ответ братья получили от Российского национального объединения (Гукасов и К°).

В Брюсселе братья организовали боевую дружину, дав ей название — РОС. В неё вошла воинственно настроенная молодёжь… Этот отряд в настоящее время занят охраной Солоневичей».

После лекционного турне Иван возвращался в Софию без Бориса, который задержался в Брюсселе лечить глаза. Зрение его снова стало сдавать. Ещё год назад — при их постоянном безденежье — это вызвало бы серьёзные проблемы. Но сейчас было проще: газетных доходов вполне хватало, чтобы оплатить услуги лучших специалистов. Тамара торопила мужа с приездом: для очередного номера не хватало материалов. На этот раз Иван не забыл о подарках: купил французские духи и журналы мод, которые попались на глаза. На обратном пути под стук вагонных колёс стал набрасывать карандашом фрагменты статей для «Голоса России». Газета не должна выдыхаться: без актуальных, полемически поданных тем, безжалостных оценок и логически безошибочных выводов, к чему он уже приучил своих читателей, газета обречена на прозябание и упадок. Сколько их было — таких провалившихся попыток! Достаточно побывать в эмигрантских библиотеках: невостребованные, с неразрезанными страницами журналы и тощие подшивки газет, которые бесполезно пылятся на полках. Нет, надо писать так, чтобы глагол жёг сердца людей и сейчас, и через десятилетия.