Соловушка НКВД - Юрий Мишаткин Страница 70

Арестованного Иванова под № 110 выдал коменданту НКВД 11.V.39.

Миронов

Тут же наискосок надпись красным карандашом:

Одного осужденного принял.

Блохин. 11.V.39

Председатель Военной коллегии Верховного суда страны В. В. Ульрих поторопился с исполнением решения:

Предлагается немедленно привести в исполнение приговор Военной коллегии Верховного суда СССР над Ивановым Петром Васильевичем, осужденным к расстрелу по закону от 1 декабря 1934 г.

В тот же роковой для Миллера день и час составили еще один документ — последний в деле генерал-лейтенанта, начальника РОВС:

А к т Приговор в отношении Иванова, осужденного Военной коллегией Верх. суда, приведен в исполнение в 23 часа 5 минут, и в 23 часа 30 минут сожжен в крематории в присутствии коменданта НКВД Блохина. Н-к внутр. тюрьмы ГУГБ НКВД Миронов

Где развеян прах бывшего корнета лейб-гвардии гусарского полка Его Императорского Величества, последние свои годы стоявшего у руля РОВС, никогда не станет известно.

Спустя 57 лет после убийства тайного заключенного № 110, весной 1996 г. Архиерейский синод Русской православной церкви за рубежом разослал циркулярно всем подчиненным Синоду епархиям и настоятелям церквей:

Слушали: Обращение председателя Русского общевоинского союза, поручика В. В. Гранитова относительно генералов А. П. КУТЕПОВА и Е. К. МИЛЛЕРА, похищенных большевистскими агентами в Париже: ген. КУТЕПОВ 26 янв. 1930 г., а ген. МИЛЛЕР 22 сент. 1937 г. По документам некоторых рассекреченных архивов КГБ установлены данные об их смерти. Преосвященный архиепископ Серафим Брюссельский и Западно-

Европейский недавно обратил внимание на то, что церковное отпевание генералов не было совершено.

Постановили:

Совершить отпевание мученически скончавшихся генералов АЛЕКСАНДРА П. КУТЕПОВА и ЕВГЕНИЯ К. МИЛЛЕРА в Синодальном соборе в Нью-Йорке во время предстоящего Архиерейского собора, вечером в день Усекновения главы Св. Иоанна Предтечи, 29/11 сент. 1996 г.

Издать циркуляционный указ о совершении панихиды по погибшим генералам во всех храмах Русской зарубежной церкви в тот же день или ближайшее воскресенье.

С опозданием более чем на полвека по генералам совершили панихиду, но не в годовщину их гибели, не на могилах.

К глубокому сожалению, но и по Н. Плевицкой и Н. Скоблину не совершили панихид, как не было таковых у других разведчиков-нелегалов, погибших под чужими небесами. «Фермер» и «Фермерша» были крещены, но покинули греховный мир без церковного напутствия. Однако неизмеримая любовь друг к другу, хранимая бережно двадцать лет супружеская верность, служба покинутой Родине позволяют простить никого не предавших, ничего не выдавших.

Пока Плевицкая томилась в тюрьме, Скоблин готовился под Москвой на конспиративной даче к выполнению нового задания за кордоном и тревожился за судьбу жены, о чем не мог не написать осенью 1937 года своему куратору в аппарате НКВД, бывшему резиденту Иностранного отдела в Париже Станиславу Глинскому (Стаху):

Пользуясь случаем, прошу принять запоздалое, но самое сердечное поздравление с праздником 20-летия нашего Советского Союза. Сердце мое сейчас наполнено особенной гордостью, ибо в настоящий момент я весь в целом принадлежу Советскому Союзу, и нет у меня той раздвоенности, которая была до 22 сентября искусственно создана (Скоблин напомнил о похищении Миллера. — Ю. М.).

Сейчас я имею полную свободу говорить всем о моем Великом Вожде Товарище Сталине и о моей Родине — Советском Союзе…

Не пропеть здравицу Сталину Скоблин не мог — в любой газете ежедневно публиковались статьи, письма в честь вождя и учителя народов, и Николай Владимирович включил свой голос в общий хор, пожелал предстать верноподданным.

…От безделья и скуки изучаю испанский язык (готовился к забросу в Испанию. — Ю. М.), но полная неосведомленность о моем Васеньке не дает мне целиком отдаться делу. Верю, что товарищ Сталин не бросит человека…

Как принято у разведчиков-нелегалов, назвал супругу не по фамилии или имени, а зашифровав по отчеству, как звал жену дома.

…Как полагаете, не следует ли теперь проработать некоторые меры, касающиеся непосредственно Васеньки? Я бы мог дать ряд советов чисто психологического характера, которые имели бы огромное моральное значение, учитывая ее пребывание в заключении, и необходимость ободрить, а главное, успокоить. Крепко жму Вашу руку.

С искренним приветом Ваш (подпись)

Скоблин не терял надежды вызволить его Надежду из тюрьмы, верил, что Наркомат госбезопасности (1-е отделение, занимающееся кадровыми разведчиками, действовавшими за рубежом, начальник Леонид Александрович Наумов, он же Наум Исаакович Эйтингон; 3-е отделение политической разведки, где начальником был О. О. Штейн-брюк, 5-е отделение, ведающее белой эмиграцией, руководимое П. Федоровым) обязательно помогут спасти «Фермершу».

Но аппарату НКВД СССР в конце 1937 года было не до провалившегося закордонного агента — в «ежовые рукавицы» попали даже командующие военными округами, члены ЦК, комбриги, маршалы, старые революционеры. Были арестованы и расстреляны, пропали в ссылках 23 тысячи сотрудников НКВД, уничтожены три главных руководителя Разведуправления РККА, курировавшие «Фермера» и «Фермершу», Я. К. Берзин, С. П. Урицкий, И. И. Проскурин. Аресты, допросы, пытки шли без перерывов — одних следователей и судей «троек» сменяли другие, и так без конца… Странным образом ушел из жизни начальник разведки Слуцкий, ожидавший пост наркома внутренних дел Узбекистана. Умершего (убитого?) заменил Шпигельглас, вскоре арестованный, обвиненный в «обмане партии», расстрелянный 12 февраля 1940 года.

«Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы», — философски изрек Сталин. И судьбу Скоблина решил так:

— Следует представить европейской прессе генерала как разочаровавшегося в РОВС, порвавшего с белогвардейцами. А чтобы не решили, будто работал на нас, обвиним его в пропаже Кутепова и Миллера, иначе на нас выльют ушат помоев. Поступим со Скоблиным радикальным методом.

Скоблин в мечтах видел, как встречает свою Надю, заключает жену в объятия, говорит, что все беды позади, старое следует забыть — начинается новая жизнь без шифровок, опасных связей, выполнения заданий, хождения по краю пропасти под занесенным над головой топором…

Супругам не удалось свидеться…

Плевицкую переводили из одной тюрьмы в другую, с более строгим каторжным режимом, Скоблина отправили в объятую гражданской войной Испанию: не напрасно корпел над изучением нового иностранного языка! Одно из заданий «Фермера» (ЕЖ-13) заключалось в выявлении в среде прибывших к генералу, каудильо (глава государства) Баабомде Франсиско Франко русских офицеров из РОВС, это было не сложно — многих Николай Владимирович знал в лицо, не раз встречал в штабе, на церковных службах, на кладбище.