Узники Тауэра - Сергей Цветков Страница 7

По отношению к народу Эдуард I проявлял истинно отеческие чувства. Это был первый король со времен Вильгельма Завоевателя, любивший свой народ и желавший его любви. Его доверию к народу Англия обязана существованием парламента и изданием Великих статутов, легших в основу английского законодательства. Даже ссоры короля с народом носили, так сказать, «семейный» характер. История оставила нам не много сцен, подобных той, когда Эдуард I, стоя в Вестминстере лицом к лицу со своим народом, с внезапно вырвавшимися рыданиями признался в своей неправоте (речь шла о его посягательствах на Великую хартию вольностей).

При дворе Эдуарда I господствовал занесенный из Франции дух рыцарства. Слава полководца казалась Эдуарду I ничтожной по сравнению со славой образцового рыцаря. За его «круглым столом» сто лордов и леди, «все одетые в шелк», возрождали потускневший блеск легендарного двора короля Артура. Но французские представления о рыцарстве соединялись у Эдуарда I с французскими представлениями о королевской власти, согласно которым монарх является ответственным не перед своими подданными, а единственно перед Богом.

Вместе с тем Эдуард I был настоящим королем, в лучшем смысле этого слова. Его понятия о королевских правах и обязанностях были возвышенными и благородными. Он любил власть, верил в свои божественные права, с упрямством стоял за них, – но лишь для того, чтобы обеспечить благосостояние страны и народа.

Эдуарда I можно причислить к числу строителей Тауэра. В его царствование церковь Святого Петра совершенно обветшала, и на ее месте был воздвигнут новый храм – в его современном виде. Сохранился счет расходам по очистке места под строительство: двенадцать человек работали в продолжение двенадцати дней, получая два пенса в день. За слом и своз старой церкви было уплачено сорок шесть шиллингов и восемь пенсов, за выкладку фундамента новой – сорок шиллингов.

Будучи превосходным полководцем, Эдуард I под значение английских стрелков из лука, которым предстояло сыграть такую выдающуюся роль в сражениях Столетней войны. Однако он дрался только тогда, когда его вынуждали к этому. Война для него не была самоцелью как для его предшественников; он видел в ней лишь средство проведения в жизнь его государственных планов национального обустройства Англии.

Царствование Эдуарда I ознаменовалось присоединением к Англии Уэльса (1282) и Шотландии.

Шотландия в то время была конгломератом четырех отдельных округов, в каждом из которых обитали племена, говорящие на разных языках и имевшие различную историю. Однако шотландские короли были соединены родственными узами с английским королевским домом что создавало почву для взаимных притязаний на престол соседнего государства. Со временем при шотландском дворе оказалось множество англичан и нормандцев, в то числе роды Баллиолей и Брюсов, которым предстоял сыграть важную роль в истории Шотландии. В свою очередь в самой Англии шотландским королям и их детям жаловались лордства и графства. При Генри II Шотландия присягнула ему как сюзерену, но Ричард I Львиное Сердце возвратил ей утраченную свободу. Следующее столетие было временем более и менее прочного мира и взаимных компромиссов.

Эдуард I, продолжая эту политику, хотел женить своего сына на шотландской принцессе Маргарите. Однако невеста умерла, а последовавшая затем кончина шотландского короля Александра III в корне изменила ситуацию, так как шотландский престол оказался вакантным.

Из тринадцати претендентов на корону Шотландии только трое принадлежали к царствующему дому. Джон Баллиоль, лорд Хеллуэй, вел происхождение от старшей племянницы покойного короля, Роберт Брюс, лорд Эннандельский, – от средней, а Джон Гастинг, лорд Эбергавенни, – от младшей.

При такой расстановке сил шотландские лорды и девять претендентов признали за Эдуардом I право сюзерена – назначить наследника по своей воле. В 1291 году Эдуард I передал корону Джону Баллиолю как представителю старшей линии шотландского королевского дома. На время страсти вокруг трона утихли.

Фактически Эдуард I стал первым правителем Британии, объединив, наконец, Англию, Уэльс и Шотландию. Но в процесс объединения страны вмешался французский король Филипп IV Красивый. Воюя с Англией за Гиень и Гасконь, находившиеся в вассальной зависимости от английской короны, он решил приобрести союзника в лице шотландского короля. Баллиоль пошел ему навстречу и попросил Рим освободить его от присяги на верность Эдуарду I.

Все попытки Эдуарда I решить дело миром Баллиолем отвергались. Тогда английская армия двинулась к Бервику – крупнейшему торговому городу на севере Англии. Хотя город был взят Эдуардом I с потерей всего одного рыцаря, жители Бервика подверглись почти поголовной резне, так как Эдуард не мог простить им оскорблений и насмешек, которые ему довелось услышать за время осады.

В ответ на уничтожение Бервика Джон Баллиоль прислал Эдуарду I формальное объявление войны. Но бервикская резня произвела впечатление на шотландцев, и поход Эдуарда I на север стал серией бескровных триумфов. Роберт Брюс присоединился к королевской армии, города открывали ворота по первому требованию. В конце концов, Джон Баллиоль последовал примеру своих подданных. Он сдался без сопротивления и был отправлен в Тауэр (1296).

Джон Баллиоль стал первым царственным узником королевской тюрьмы. Из счетной книги констебля Тауэра сэра Ральфа де Сэндвича, хранящейся в королевском архиве, мы знаем некоторые подробности его заточения. Средства на содержание Баллиоля отпускались с учетом его высокого сана. Ему позволили иметь значительную свиту, лошадей и свору собак, на содержание которых выделялось вначале семнадцать шиллингов; впоследствии эту сумму уменьшили на полкроны, сократив придворный штат Баллиоля на одного пажа, одного егеря, одного щитоносца, одного брадобрея, двенадцать собак и одну лошадь. Однако и после этого при нем оставались капеллан, два щитоносца, двое стремянных, три пажа, брадобрей, портной, прачка, дворецкий и хлебопек. Заключение Баллиоля продолжалось сто восемьдесят девять дней, после чего он был выдан папскому нунцию под условием жизни за границей.

Арест Баллиоля отдал корону и скипетр Шотландии в руки Эдуарда I. Священный камень, на который сажали шотландских королей при их вступлении на престол, – продолговатая известковая скала, согласно легенде служившая подножием Иакову во время его борьбы с Господом, – был увезен из Сконы и поставлен в Вестминстере при гробе англосаксонского короля Эдуарда Исповедника. По приказу Эдуарда I этот камень был отделан в виде величественного трона и с тех пор служил престолом английским королям при их коронации.

Эдуард I назначил своими наместниками в Шотландии Роберта Брюса и Джона Комина. Но не прошло и четырех месяцев после начала их правления, как Брюс убил Комина и объявил себя королем Шотландии. Узнав об этом, Эдуард I произнес свою знаменитую «лебединую клятву»: поднявшись из-за стола, он поклялся над стоявшими перед ним блюдами с жареными лебедями посвятить остаток дней мщению вероломному убийце.

Английские войска вновь наводнили Шотландию. Роберт Брюс бежал в Ирландию, его жена и дочь были брошены в Тауэр, приверженцы казнены. Однако восстания шотландцев не прекращались. Летом 1307 года Эдуард I еще раз повел свою армию в Шотландию, но по пути испустил дух.