Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье Страница 7

Книгу Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье читать онлайн бесплатно

Питерщики. Русский капитализм. Первая попытка - Лев Лурье - читать книгу онлайн бесплатно, автор Лев Лурье

Внук Петра Елисеева Александр Григорьевич дослужился до звания тайного советника (выше только действительный тайный и канцлер); Григорий Григорьевич (ему отошло руководство елисеевской торговлей) и Петр Степанович стали статскими советниками. Все они получили вожделенное дворянство.

Пока русский правящий класс считал хлебосольство необходимой чертой человека из общества, торговый дом мог рассчитывать на постоянное увеличение своих оборотов.

В Петербурге люди «хорошего тона» вообще покупали только в определенных магазинах: деликатесы не от Елисеевых могли скомпрометировать. На такого господина начинали коситься, он выпадал из круга.

«Кирасир его величества не боится вин количества, – наставлял старый служака юного гвардейского корнета князя Трубецкого. – Пей в своей жизни только Moum, только Sec и только Cordon Vert – всегда будешь в порядке. Об одном умоляю: никогда не пей никаких demi-sec (полусухое вино)! Верь мне, князь, всякий demi-sec, во-первых, блевантин, а во-вторых, такое же хамство, как и пристежные манжеты или путешествие во втором классе».

Визитной карточкой елисеевской торговли становятся новые магазины в Москве и Петербурге.

О московском магазине тогдашние газеты рассказывали чудеса: «Индийская пагода воздвигается, мавританский замок, языческий храм Бахуса». Золото и лепные украшения интерьера, огромные английские часы, шедшие совершенно бесшумно. Открытие магазина на Тверской в 1901 г. стало настоящим событием – военное начальство, штатские генералы в белых штанах, духовенство в дорогих лиловых рясах.

7 сентября 1903 г. был освящен не менее роскошный магазин в Петербурге, на Невском – настоящий дворец, палаццо: зеркала, красное дерево, ярко начищенная медь, на втором этаже ресторан и театральный зал.

Покупать деликатесы у Елисеевых аристократы считали не только приличным, но и обязательным, но над вкусами «сарафанных дворян» продолжали посмеиваться. Они заседали в комиссиях, но их не звали в гости. У них брали товары в кредит, но породниться с купцами… об этом не может быть и речи.

«Петербургский листок» о бале у Елисеевых: «Дамы, как подобает богатому петербургскому купечеству, щегольнули роскошными платьями. Одна из присутствующих дам явилась даже в корсаже, сплошь сделанном из бриллиантов. Ценность этого корсажа по расчетам одного из присутствующих равняется ценности целой приволжской губернии».

«Во время котильона всем гостям розданы очень ценные сюрпризы: дамам – золотые браслеты, усыпанные камнями (причем блондинки получали браслеты с сапфирами, брюнетки же с рубинами. Кавалерам раздавали золотые брелоки с надписью».

У американцев есть такой термин «old money» [старые деньги – англ.]. Он означает капиталы, переходящие от поколения к поколению и делающие их обладателей представителями своеобразной финансовой аристократии – Дюпоны, Кеннеди, Рокфеллеры, Вандербильды. Продолжать дело прадеда не только выгодно, но и престижно. Что же в России?

В 1913 г. торжественно отмечали 100-летие Торгового дома Елисеевых. Выяснилось, что за 15 лет (с 1898 г.) Елисеевы заплатили государству 12,5 миллионов рублей налогов и таможенных пошлин. Казалось бы, такое торжество, но в зале Благородного собрания ни государя, ни великих князей, ни премьера, ни министров не дождались. Явились только постоянные клиенты – пара адмиралов, несколько командиров гвардейских полков. Российскому благородному дворянству не с руки брататься с купечеством.

В Петербурге только два рода, Лейкины и Меншуткины, продержались в купеческом сословии более века, да и то к тому времени Меншуткин стал академиком-химиком, а Лейкин знаменитым писателем-юмористом. Даже московские текстильные короли, больше других гордившиеся своими купеческими корнями, перед революцией почти все одворянились. Дела переходили к приказчикам, а потомки создателей торгово-промышленных империй становились профессорами, гвардейцами, чиновниками, коллекционировали живопись, чурались фабричных цехов, амбаров, лавок.

Елисеевские правнуки не желали торговать. Дело уходило в чужие руки. Григорий Елисеев поступил в Военномедицинскую академию, Сергей окончил Берлинский, а затем Токийский университеты, Николай стал адвокатом, Александр – геологом.

Дольше всех продолжал заниматься делом предков Григорий Григорьевич, но в 1914 г. 60-летнему кавалеру Ордена Почетного легиона ударил бес в ребро. Он и раньше был подвержен чарам актрис и шантанных певиц; это, впрочем, в купеческой среде считалось делом более или менее обычным. Но перед самым началом Первой мировой войны владелец елисеевских магазинов заявил своей жене, урожденной Дурдиной, дочери знаменитого пивовара, с которой он жил 30 лет и имел 9 детей, что полюбил другую, разведенную ювелиршу Васильеву.

Григорий Григорьевич Елисеев попросил у жены развода – явление в купеческой семье прежде немыслимое. Та отказала, и Елисеев ушел к любовнице. Покинутая жена повесилась. Через три недели Елисеев обвенчался со своей любовницей в провинции и навсегда уехал в Париж. Сыновья, похоронив мать, публично отказались от наследства. Елисеевское дело закрылось.

Экономика страны сильна тогда и только тогда, когда предпринимательство пользуется общественным уважением. Первыми богатеют люди талантливые, энергичные, пробившиеся из низов. Им часто не хватает образования, они неотесанны, грубы и жестоки. Каждое следующее поколение в деловом клане становится более цивилизованным, образованным, лощеным. Сомнительные новые деньги превращаются в престижные и почтенные старые. Если же этот процесс постоянно прерывается, образ предпринимательства определяется первопроходцами-грубиянами, престиж которых в обществе не слишком высок. Так случилось в дореволюционной России.

По прозвищу «СТО»

От трудов праведных не наживешь палат каменных. Стремительное восхождение от нищеты к богатству редко удается людям добродетельным. «Собственность есть кража», – провозгласил француз Прудон. Крупнейшие мировые состояния выросли из пиратства, работорговли, прямого разбоя. Русские купцы – не исключение.

2 апреля 1875 г. в 5 часов утра загорелась паровая мельница Фейгина, находившаяся в Петербурге на Обводном канале, напротив Варшавского вокзала. Огромная, самая большая в России четырехэтажная мельница была объята пламенем от подвалов до чердака. К ней неслись пожарные части со всех концов города. Но их старания были тщетны. Пожар продолжался двенадцать часов, мельница сгорела полностью [11].

Мимо пожарища проезжал министр юстиции граф Пален. Его поразила грандиозность бедствия; прибыв в свой рабочий кабинет, он вызвал прокурора петербургского окружного суда Анатолия Федоровича Кони, знаменитого своей беспристрастностью. «Не знаете ли вы что-нибудь о причинах пожара огромной паровой мельницы? – спросил министр. – Возьмите это дело под собственный контроль, оно наверняка заинтересует государя».

Предварительные сведения, собранные Кони, указывали на возможный поджог. В уничтожении мельницы был заинтересован ее арендатор – коммерции советник, первой гильдии купец, хлебный король Петербурга, владелец состояния в 18 миллионов рублей Степан Тарасович Овсянников [12].

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.