"Танки, вперед". Курьезы танковой войны в битве за Ленинград 1941-1944 гг. - Илья Мощанский Страница 7

В наступлении на Синявино танки с пехотой использовались в составе трех эшелонов. Пехота скрытно преодолела полосу охранения и расположилась вблизи главного узла сопротивления — н/п Гонтовая Липка. После того как артиллерия и реактивные минометы М-8 произвели огневой налет, красноармейцы при поддержке танков бросились в атаку.

В этот день удача сопутствовала нашим войскам. Боевые машины 122-й танковой бригады, уничтожив противника в Гонтовой Липке, освободили Рабочий поселок № 7, который и удерживали самостоятельно в течение трех часов, пока танковые командиры не организовали наступление пехоты из 128-й стрелковой дивизии, остановившейся в километре от Рабочего поселка № 7.

11 сентября наши войска закреплялись на достигнутых рубежах и пытались уяснить обстановку на вверенном им участке фронта, В этот день лично генерал-лейтенант Антонюк послал в разведку 2 тяжелых танка КВ. Последние выдвинулись по лесной дороге Вороново — Турышкино и пропали. Вторая группа из двух Т-34, также отряженная для выполнения разведки Антонюком, выдвинулась для оценки обстановки по дороге Вороново — Карбусель. Из этого отряда только на 5-й день после убытия вернулся один танк. Оказалось, что группа из двух Т-34 наткнулась на противника и приняла неравный бой. Причем в штабе генерал-лейтенанта Антонюка к утру 12 сентября уже были сведения, что два наших танка в районе н/п Карбусель разгромили до роты противника и ведут бои в окружении, так как один из танков был подбит, а другой экипаж прикрывал товарищей. Но штаб группы немедленно этих сведений в АБТВ или бригаду не передал и сам не организовал помощи по выводу «тридцатьчетверок» из окружения.

12 августа случилась новая беда. Германские войска атаковали наши позиции на различных участках и на одном из них добились успеха. После их дальнейшего давления на нашу оборону случилась катастрофа — полностью разбежались два полка 286-й стрелковой дивизии. Войдя в прорыв, пехота и батальон танков врага последовательно захватили деревни Вороново, Поречье, Хандрово. Маршал Кулик приказал начальнику АБТВ полковнику Старокошко восстановить положение. Для контрудара выдвинулись 3 KB и 8 Т-34, на которых разместились две роты мотострелково-пулеметного батальона бригады, а также бронепоезд № 82.

Взаимодействие было организовано в течение 20 минут по следующей схеме: короткий огневой налет бронепоезда и танков с места, атака двух рот мотопехоты с разных направлений совместно со взводом танков.

Успех наших войск был полным. Батальон пехоты противника был частично перебит, частично разбежался. Только на поле боя наши войска захватили 21 легкий и средний танк врага. Так как контратака 122 тбр началась в 18.30, преследование противника шло до наступления темноты и закончилось захватом Хандрово и аэродрома. 13 сентября была проведена аналогичная операция, но с меньшими трофеями, по овладению Гайтолово ^[19].

По итогам четырех дней боев можно сделать вывод: войска 54 А сражались в общем-то неплохо (только 122 тбр за эти бои наградили 24 человека), а руководство армией достаточно твердо руководило вверенным ему объединением.

Между тем катастрофическая ситуация складывалась по периметру обороны Ленинграда. Наши войска оставляли одну оборонительную линию за другой, и кольцо вокруг города сжималось. Казалось, еще день, и город будет сдан.

Вот в такой сложнейшей обстановке Ставка ВГК, убедившись в неспособности комфронта выправить положение, вечером 11 сентября издала директиву об освобождении маршала Ворошилова от обязанностей командующего Ленинградским фронтом и назначении на эту должность генерала армии Г. К. Жукова (с освобождением последнего от обязанностей командующего Резервным фронтом). Начальником штаба Ленинградского фронта назначался заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант М. С. Хозин.

Такая рокировка последовала не случайно. Жукова вместе с группой опытных генералов (М. С. Хозин, И. И. Федюнинский, П. И. Кокорев и др.) прислали в Ленинград для буквального спасения города. Позднее Георгий Константинович вспоминал, что «… всю ночь с 10 на 11 сентября мы провели с A. A. Ждановым, К. Е. Ворошиловым, адмиралом И. С. Исаковым, начальником штаба фронта, некоторыми командующими и начальниками родов войск фронта, обсуждая дополнительные меры по мобилизации сил и средств на оборону Ленинграда» ^[20].

13 сентября передававший дела К. Е. Ворошилов связывался с Куликом. При разговоре присутствовал и Жуков. Кулик проинформировал Ворошилова о том, что его 54-я армия четыре дня вела ожесточенные бои с противником, имея продвижение в среднем на 2–3 км. Район Синявина и Рабочие поселки № 5 и № 1, по словам командарма 54, были сильно укреплены, и он проводил перегруппировку войск для нового наступления.

Во время этого разговора К. Е. Ворошилов сообщил, что рядом с ним находится новый командующий Ленинградским фронтом Жуков и начальник штаба Хозин, «оба вчера прибывшие в Ленинград» (?), и он от лица всех троих советует Кулику «мощным ударом опрокинуть противника на вашем левом фланге и, овладев Шлиссельбургом, бить врага в направлении Мга и далее за Запад».

Без сомнения, это был «жуковский» план. Но поскольку Кулик был ему не подчинен, генерал армии Г. К. Жуков мог только просить маршала о согласованных действиях. Так и не дождавшись какой-либо активности в течение 14 сентября, в ночь на 15 число Жуков сам позвонил Кулику.

После взаимного информирования об обстановке на Ленинградском фронте и положении 54-й армии Георгий Константинович в твердом, «жуковском», тоне сказал: «Григорий Иванович, спасибо за информацию. У меня к тебе настойчивая просьба — не ожидать наступления противника, а немедленно организовывать контрподготовку и перейти в наступление в общем направлении на Мгу».

В ответ на возражения Кулика, что ему надо подтянуть артиллерию, проработать на месте взаимодействие, вывести все части на исходные позиции, а поэтому в наступление 54-я армия сможет перейти только 16–17 сентября, Жуков ответил: «Я понимаю, что у вас большие заботы о благополучии 54-й армии и, видимо, вас недостаточно беспокоит создавшаяся обстановка под Ленинградом… Для меня ясно, что я рассчитывать на активный маневр с вашей стороны не должен. Буду решать задачу сам» ^[21].

Так как Жуков несколько раз в сутки докладывал о положении Ленинграда в Ставку, там, видимо, по его просьбе, тоже решили поторопить Кулика, одновременно донельзя упростив ему задачу. 16 сентября Г. И. Кулик получает от Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина и начальника Генерального штаба Б. М. Шапошникова новое указание. Сообщив, что они изучили его предложение о нанесении удара сначала на Шлиссельбург, затем о выходе на реку Мга, Сталин и Шапошников считали, «что вам необходимо оставить заслон со стороны Шлиссельбурга, главными силами ударить в направлении станции Мга, прикрывшись одновременно на своем левом фланге со стороны Шапки, Сологубовка. И не задерживать подготовку к наступлению, а вести его решительно, дабы открыть сообщение с Жуковым».