Загадка Куликова поля, или Битва, которой не было - Владимир Егоров Страница 7

Есть еще одна историческая реальность, никак не укладывающаяся в сценарий «Ягайлов вассал». В 1381 году, то есть сразу после своего воцарения, но до похода на Москву, Тохтамыш выдал ярлык на великое княжение Ягайлу. Собственно, Ягайло не был в подчинении у Орды и в ярлыке не нуждался. Но этот символический акт стал его важной дипломатической победой над Кейстутом и залогом как долгой нежной дружбы лично между Ягайлом и Тохтамышем, так и особых отношений Золотой Орды с Литвой, а затем и Речью Посполитой. Поэтому неудивительно, что изгнанный Тимур-Кутлугом Тохтамыш впоследствии нашел убежище не где-нибудь, а в Великом княжестве Литовском. В 1399 году он участвовал в упомянутом сражении Литвы против Тимур-Кутлуга на Ворскле на литовской стороне. Потомки Тохтамыша окончательно осели в Литве, и татарскую конницу в составе литовских войск, атакой которой началась Грюнвальдская битва 1410 года, вел в бой его сын Джелал ад-Дин. Судя по всему этому, если бы Тохтамышу в 1382 году действительно пришлось решать спор за Москву между Дмитрием Донским и Ягайлом, он вряд ли последовал бы в этом деле сценарию Деружинского.

Нет, не был великий князь Владимирский вассалом своего без пяти минут зятя Ягайла и тем более удельного князя Дмитрия Ольгердовича. Нет, не отнимал Тохтамыш Москву у Ягайла, чтобы вернуть ее Дмитрию Донскому. Нет, отнюдь не братскими были отношения между Ягайлом и братьями, Андреем с Дмитрием. Не случайно при создании одной из поздних расхожих версий Куликовской легенды ее авторы поместили Андрея командовать правым флангом московского войска, а Дмитрия — резервом, ведь именно на правый фланг и резервный полк должен был бы обрушиться Ягайло, подоспей он вовремя и ввяжись с ходу в битву.

А вот о восстании московского люда против Дмитрия Донского и усмирении его Тохтамышем стоит поразмыслить.

Между прочим, также отталкиваясь от московского восстания, А. Быков и О. Кузьмина выдвигают предположение, что в 1382 году Тохтамыш вовсе не имел целью разорять Москву. Наоборот, в союзе с Дмитрием Ивановичем и Кейстутом Гедиминовичем он выступил против Ягайла Ольгердовича, вознамерившись, в конце концов, подчинить себе всю юго-восточную часть великого княжества Литовского, то есть западные княжества бывшей Киевской Руси, сохранявшие независимость от Орды. Восстание в Москве не только лишило Тохтамыша основного союзника, московского князя, но и заставило, изменив планы, заняться усмирением восстания. В итоге до Ягайла дело так и не дошло, Тохтамыш был вынужден ограничиться восстановлением порядка в Москве и разорением земли Олега Рязанского — зятя и союзника Ягайла. Тоже заслуживающая внимания версия. Вот только слабо верится, чтобы Кейстут при всей остроте его противостояния с Ягайлом согласился бы помогать ордынцам в порабощении Литвы и, следовательно, вошел в сговор с Тохтамышем и Дмитрием. В остальном — вполне возможный сценарий развития событий.

Как бы то ни было, существенно, что в обоих вариантах рассматриваемого сценария центральное место занимает московское восстание. Но было ли оно? Ставя себя на место москвичей, я бы всерьез задумался о том, чтобы дать под зад своему князю. Хроника 70-х годов XIV века для Москвы — сплошные войны. Их непомерно много даже для никогда не отличавшихся особым миролюбием великих княжеств. Дмитрий Иванович без передыха воюет с Ордой, Волжско-Камской Булгарией, Литвой, Тверью, Рязанью/Суздалем, Смоленском, Брянском. Успехов больше, чем неудач, но что с этих успехов имеют простые москвичи кроме все новых и новых рекрутских наборов и дополнительных поборов на содержание войск? Зато последствия всех неудач они ощущают на собственной шкуре. Ольгерд в 1368 году так разоряет московские земли, что летописи вопиют: «Такого зла, как от литовцев, и от татар не было». А ведь это было писано еще до нашествия Тохтамыша, дотла выгоревшей Москвы и ее поголовно вырезанного населения. Если к этому добавить десятки тысяч зря сложенных на Куликовом поле голов кормильцев московских семей, то станет совершенно очевидно, что любить своего князя москвичам было не за что. Награждать почетными прозвищами тем более. А ненавидеть и от безысходности поднять против него мятеж — причин предостаточно.

Собственно, московское восстание — не домысел. Летопись прямо говорит о мятеже в Москве во время приближения к городу Тохтамыша. Правда, в летописной трактовке восстание началось после и вследствие бегства князя и митрополита (Дмитрий бежал в Переяславль-Залесский и без остановки дальше в Кострому, Киприан — поближе, но зато во враждебную Москве Тверь). Но тогда непонятно (и летописи об этом молчат!), против кого москвичи подняли мятеж. Против кого бунтовать-то, если всего начальства след простыл? Вот и возникают естественные сомнения: не поменяли ли редакторы летописей местами причину и следствие? Не дали ли дружно князь со всей семьей и митрополитом стрекача как раз из-за вспыхнувшего в городе мятежа? Если это так, то в такое время власть в городе мог прибрать к рукам кто угодно, хоть литовский, хоть китайский князь, лишь бы не подручный Дмитрия Донского. И если восстание на самом деле имело место и было направлено против него, теоретически Дмитрий, наверное, мог обратиться из «костромской эмиграции» к Тохтамышу за военной помощью против мятежников. Единственно, что настораживает, так это личное отсутствие Дмитрия при наводящем порядок в Москве Тохтамыше. В любом из двух сценариев, что «Ханский сатрап», что «Ягайлов вассал», в которых Тохтамыш освобождает Москву то ли от захвативших ее литовцев, то ли от мятежных москвичей, его преданный вассал Дмитрий по логике вещей должен быть при царе-освободителе, подобострастно и деятельно ему помогать, а не сидеть поджав хвост в далекой Костроме. Однако в наших летописях вместо Дмитрия Донского рядом с Тохтамышем мельтешат и помогают ему взять город какие-то нижегородские князья. Так что даже единственная разумная ниточка в сценарии «Ягайлов вассал» до конца не вяжется, если, конечно, не считать Дмитрия Московского патологическим трусом. Но, чтобы комплексно оценить этот сценарий, в заключение посмотрим, как он отвечает на наши вопросы.

Как ни странно, сценарий «Ягайлов вассал», в котором ничто ни с чем толком не вяжется, тем не менее на некоторые вопросы дает вполне разумные ответы. Если с Мамаем воевало Великое княжество Литовское, то ему выставить стотысячное войско было более реально, чем Московскому. Полностью снимается проблема оголения и беззащитности московских тылов перед Литвой, поскольку они превращаются в собственные литовские тылы. Находит хоть какое-то объяснение трусливое поведение Дмитрия Донского на Куликовом поле: подневольный князь был вынужден воевать за Литву, но не хотел ни руководить войсками, ни погибать за чужие интересы. И еще один, очень важный момент. Понятно, что в сценарии Деруминского как раз Мамай должен был спешить покончить с московским войском, руководимым Андреем и Дмитрием Ольгердовичами, пока не подошли основные литовские силы. Но ведь, по нашим летописям, как раз Мамай и начал эту битву, чуть-чуть опередив находившегося на подходе Ягайла! Наконец, после Куликовской битвы в благодарность за помощь в разгроме своего главного врага именно литовскому князю Тохтамыш выдал ярлык на великое княжение. Таким образом, в целом сценарий «Ягайлов вассал» дает намного больше ответов, чем два предыдущие. Хотя и ему не удается снять все вопросы.