Людмила Гурченко - Анна Ярошевская Страница 7

1963 году Людмила Марковна попала в «Современник». В то время, в шестидесятые, его имя гремело на всю столицу и всю страну. Будучи студенткой, Люся не грезила быть театральной артисткой. Впрочем, и в последующие года, эта идея не особо увлекала ее. Наверное, точнее способа для определения собственного желания творить и истинного призвания, нельзя и придумать! Либо это твое и ты этим живешь, либо — спокойно оцениваешь ситуацию и говоришь свое «да» и «нет».

На подсознательном уровне Люся мечтала услышать с театральной сцены нормальный человеческий голос, узнать о жизни что-то крайне важное. Может быть, она просто мысленно пыталась «приблизить» театральные постановки в кино. А, самое интересное, что спустя годы, Гурченко будет мечтать увидеть, наоборот, о яркие и эксцентричные роли и образы в кино, далеких от правдивых и привычных интонаций, которыми уже все и давным-давно овладели в совершенстве. Как же все-таки вкусы, критерии, предпочтения и потребности подвластны времени. Ничто не может жить, оборачиваясь на вчерашний день!

Однажды, давняя знакомая Людмилы Марковны, с которой они когда-то познакомились на пробах одного фильма, Нина Дорошина, пригласила ее на спектакль «Назначение». На тот момент на каждую из них жизнь имела свои собственные планы. А встретиться вновь им помог случай. Как-то они встретились у станции метро, недалеко от площади, на которой и располагался театр. Дорошина рассказала Гурченко, что работает в «Современнике», а сейчас — только-только с репетиции спектакля, премьера которого ожидается на днях. Поразительный факт, но в ходе разговора выяснилось, что собеседница Люси снимает ту же самую квартиру и у той же собственницы, у которой во времена «Карнавальной ночи» арендовала жилье и Гурченко.

Дорошина исполняла в трагикомическом «Назначении» роль Нюты. В этот период был ее творческий расцвет, как актрисы. Впрочем, Нина Дорошина была потрясающей актрисой, ей чудесным и невиданным образом удавалось соединять в себе талант комедийной и драматической актрисы. А каков был ее взрывоопасный темперамент! Остроумная, жизнерадостная, жизнестойкая, жизнелюбивая, веселая, красивая… Вот такой она была! А как она играла! Гурченко никогда не скрывала того, что ей в некоторой степени были присущи тщеславие и честолюбие. В сфере актерской среды это считается даже нормой, полезной нормой, иначе бы все застряли в своем мире и перестали бы бороться, сопротивляться, конкурировать. Но когда она увидела игру Дорошиной, у нее словно остановилось дыхание — Нина была великолепна. Все зрители, включая Люсю, смотрели на нее, открыв рот.

А тот премьерный день в театре не было ни одного свободного места — полный аншлаг! Атмосфера была потрясающая, это ощущение праздника. Хотя, нет! Праздник чувствовался на каждом спектакле. В данном случае, это было нечто большее по своей мощности! «Назначение» ставили по пьесе драматурга Александра Володина…

Когда Люся работала в «Современнике», они познакомились. При очередной встрече он сделал ей комплимент:

— Вы самая лучшая музыкальная актриса из тех, что мне довелось встретить!

Проговаривая слова этой фразы, он как бы сделал акцент на слове «музыкальная», тем самым подчеркивая, что драматические роли с Гурченко у него явно не ассоциировались. Гурченко запомнила эту интонацию, она ее услышала и запомнила «всей кожей». Знал бы он тогда, что Люсе суждено сыграть в фильме Никиты Михалкова, снятого по его же пьесе «Пять вечеров». Не знала этого и Людмила Марковна. Да что там не знала! В то непростое время она и мечтать об этом не могла!

… И вот она, премьера «Назначения»! В тот момент Гурченко мечтала получить удовольствие и счастье от искусства больше, чем кто-либо другой в целом мире! Только так мог воспрянуть ее истощенный организм. А все из-за того, что она как-никак, но имела прямое отношение к той атмосфере, которую собиралась наблюдать.

Вдруг Люся услышала, как кто-то шепотом называл ее фамилии. Скорее всего, кто-то сплетничал. И этот кто-то был явно не из Москвы, где ее уже давно похоронили, что называется. Без работы Люся не чувствовала себя живой. Просто оболочка, которая дышит, ест, ходит, смеется. Но кто она?

Примерно в это время Люся, словно вытянув саму себя из болотной трясины, вернется к жизни, вернется к творческому дыханию. Настало время побороть ту тоску и ту боль, которую Гурченко испытывала по отношению к высокому. В тот же день она подумала про себя и решила: «Если во мне еще что-то осталось, если еще не все раскисло под натиском неудач, значит мой путь, мой единственный путь найден! И я буду ему следовать!».

Спектакль «Назначение» показался Гурченко очень родным и знакомым, в нем не было вялости, не было традиционности. Со сцены все звучало просто, нормально и естественно. Это ее и позвало за собой! Ради этого она была готова на все: не есть, не пить, не дышать… Сделать все, чтобы стать актрисой театра.

На первых порах в театре Люся радовалась и гордилась каждой своей маленькой ролью, каждым своим выходом, каждым эпизодом. С каким удовольствием она произносила свои слова! Она любила всех и всеми восхищалась.

Однажды произошел такой случай: Гурченко стояла в очереди с другими актерами за зарплатой. Одного из актеров она пропустила просто так, без очереди — просто он далеко жил, ему еще домой нужно было успеть. А Гурченко что? Она ведь здесь, неподалеку! В ответ на благородный поступок этот актер ответил:

— Надо же, какая добренькая!

И сколько же в этой коротенькой фразе было иронии и сарказма. Это было сказано мгновенно, мимоходом, как бы вскользь.

А ведь Гурченко и в самом деле была такой добренькой. С ее лица не сходила радость и улыбка. Она была так счастлива от того, что у нее есть работа, от того, что состоит в профессиональных отношениях с этими потрясающе милыми людьми. Нередко она бежала на работу с таким рвением, что, как говорил папа, и «света Божьего не видела». Да что сравнивать! Работа в театре ее воскресила!