Мехлис. Тень вождя - Юрий Рубцов Страница 7
Мехлис. Тень вождя - Юрий Рубцов читать онлайн бесплатно
О роли Мехлиса в этих событиях в ноябре 1937 года, в дни выдвижения его кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, с неумеренным восторгом рассказала «Литературная газета» устами некоего Ф. А. Олешко. В дни боев с Врангелем комиссар батальона, входившего в состав 46-й дивизии, он поведал, как благодаря Льву Захаровичу белым оказалось неуютно за чонгарскими укреплениями и Сивашом: «Тов. Мехлис нашел речушку Чонгар, впадавшую в Сиваш. Речушка была замерзшей, через нее он переправил часть 137 бригады. Часть зашла в тыл врага, захватила штаб белых с генералами, 18 орудий, несколько десятков пулеметов, огромное количество винтовок и боеприпасов…»
Нарисована картина совершенно невероятная, учитывая, что в ходе боев под Перекопом 22–24 января 1920 года в распоряжении Слащева было всего 1800–2000 штыков, 1000 сабель и 32 орудия. [12] Правда, командование 46-й дивизии смогло выставить еще меньше — 1210 штыков и 8 орудий. Поэтому продвинуться в глубь Крыма на плечах противника не удалось. Слащев, собрав все резервы, оттеснил красных за перешеек. После дополнительной перегруппировки части 13-й армии в начале марта попытались предпринять новое наступление, даже прорвали оборону на Перекопском перешейке, но были вновь отброшены.
О драматизме тех давних событий Льву Захаровичу неожиданно напомнил почти четверть века спустя его сослуживец капитан И. Бахтин. В феврале 1943 года он рискнул написать члену Военного совета Волховского фронта Мехлису: «Помните ли вы, дорогой генерал, такой же тающий февраль между Юшунем и Армянским базаром в 1920 г. и наши две одинокие фигуры, ведущие огонь по слащевской коннице, пока наши отступавшие части не опомнились и не залегли в цепь вместе с нами».
На действиях 46-й стрелковой дивизии и армии в целом отрицательно сказывались острая нехватка боеспособных частей и крайне неудовлетворительное снабжение боеприпасами и продовольствием. И это в то время, когда личный состав дивизии не выходил из боев. К февралю 1920 года ее численность уменьшилась до 3 тысяч человек. Мехлис буквально бомбил политотдел и реввоенсовет армии требовательными телеграммами. 21 февраля он, в очередной раз подробно докладывая о тяжелом положении дивизии, настаивал, чтобы политотдел довел «до сведения предреввоенсовет[а] республики для привлечения всех виновных к ответственности за полное ослабление боевой мощи частей дивизии».
Благоприятный момент для разгрома сосредоточившихся в Крыму войск генерала П. Н. Врангеля в начале 1920 года был, таким образом, упущен. Белые не замедлили этим воспользоваться. Накопив к весне силы, в середине апреля они нанесли удар по соединениям 13-й армии. 14 апреля южнее Мелитополя, в районе Кирилловки, с моря был высажен десант в составе Алексеевскою пехотного полка и Корниловской артбатареи. Противник стремился перерезать железную дорогу Мелитополь — Большой Утлюк, по которой шло снабжение всей 13-й армии. Все это происходило в непосредственном тылу 46-й дивизии.
Ее новый начальник Ю. В. Саблин возглавил уничтожение десанта. Ему удачно ассистировал Мехлис. Сформированный комиссаром отряд из частей Мелитопольского гарнизона и вооруженных рабочих остановил десант, а затем отрезал ему пути отхода. Спешно переброшенный 409-й полк защитил железную дорогу. Лишь ценой больших потерь остаткам врангелевского десанта удалось вдоль побережья прорваться со стороны Арабатской стрелки к Геническу, в тыл 411-го полка. На улицах города оставшаяся часть десантников была ликвидирована.
Некоторые подробности того боя привел «Правдист» — малотиражка полиграфического комбината газеты «Правда» в номере от 21 сентября 1933 года (будем иметь в виду возможность того, что авторы публикации несколько льстили своему шефу: Лев Захарович к тому времени был уже главным редактором). Итак, еще накануне комиссар дивизии разоружил под Геническом партизанский, с «анархистским душком» отряд «Запорожская сечь», отобрал лучших бойцов себе, а «худшие охотятся за «золотозубым комиссаром»». Не растерялся Мехлис и при наступлении алексеевцев. Узнав, что 411-й полк, которому белые вышли в тыл, отступает, он скачет навстречу бегущим, «приводит полк в чувство» и ведет его в контратаку. У противника явный перевес — броневики, сильная конница, теснящая красную пехоту в открытой степи. И все же белые не устояли.
Комиссар дивизии, как докладывал начдив Саблин в Москву, «все время находился в передовых цепях, увлекая вперед в атаку красноармейцев своим личным примером». Чему-чему, а пулям Мехлис действительно не кланялся. В цепи, бывало, ходил он и через двадцать лет, кстати, тоже в Крыму, неся на шинели знаки различия армейского комиссара 1-го ранга.
Еще в разгар боя комиссар почувствовал резкий удар в левое плечо. Обездвижела, налилась болью рука. Но Мехлис из боя не вышел, пока Геническ не оказался в руках своих. В госпитале потом определили — сквозное ранение левого плеча ружейной пулей со значительным раздроблением кости.
18 апреля, на следующий день после боя, Саблин и Мехлис получили из Реввоенсовета армии телеграмму о том, что они представлены к награждению орденами Красного Знамени. Тогда, правда, представление реализовано не было. Первый орден Красного Знамени появился у Льва Захаровича только в 1928 году, в связи с 10-летием Красной Армии.
Лечили комиссара 46-й дивизии около двух недель, после чего он был направлен в распоряжение реввоенсовета Юго-Западного фронта, где около трех месяцев состоял «для особых поручений». Не суть важно, в чем состояли эти поручения. Главное, что здесь впервые так близко встретились и общались два человека, имена которых в течение тридцати последующих лет будут частенько упоминаться вместе, — Сталин и Мехлис. Не всегда рядом, поскольку И. В. Сталин — а именно он являлся членом РВС Юго-Западного фронта — по партийному и служебному положению был всегда неизмеримо выше, но вместе. Не будет преувеличением сказать, что эта встреча во многом предопределила дальнейшую политическую судьбу Льва Захаровича. Судя по тому, что будущий вождь, вернувшись с фронта в Москву, не забыл о нем и приблизил к себе вначале в Наркомате рабоче-крестьянской инспекции, а затем в ЦК партии, Мехлис уже при первой встрече сумел понравиться Сталину. А почему — нет? Как и Иосиф Виссарионович, он крайне недоверчиво относился к военспецам. Честолюбивый, волевой. Не склонен к дискуссиям по поводу и без оного, напорист, к цели идет напрямик. И вместе с тем — пунктуален, исполнителен, не задает лишних вопросов.
Сам же Мехлис, общаясь с членом Политбюро ЦК партии, наркомом, человеком, наделенным чрезвычайными полномочиями и не боявшимся эти полномочия пускать в ход, вероятно, быстро понял, что они — родственные души. Позднее это помогло сориентироваться, как занять идеальную позицию в окружении вождя — преданно и беспрекословно служить хозяину, стать его тенью, вторым «я». Сталин по достоинству оценил преданность такого рода.
Все это будет несколько позже. Пока же в результате успешных июньских боев войска Врангеля, словно горящий бензин, стали выливаться из горлышка крымских перешейков и пожаром растекаться по южноукраинским степям. К концу месяца они контролировали левый берег Днепра от устья до Каховки, а на северо-востоке дошли почти до Александровска (Запорожья). 13-я армия с боями отходила. Днепром она была разделена на две части — Правобережную группу, занимавшую оборону на рубеже от Херсона до Никополя, и Левобережную.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments