Космонавт №34. От лучины до пришельцев - Георгий Гречко Страница 7

Помню, было мне совсем мало годков, и дедушка в деревне дал мне горсть зерна, покормить кур. А я был очень маленький и, когда я вышел с зерном, то куры облепили меня с головой. Это мое первое яркое впечатление – как эти куры взлетали, кудахтали, клевали.

Другой случай из раннего детства помню по рассказам мамы. Когда я засыпал, всегда хотел держать маму за руку. Мама дожидалась, пока я крепко усну – и отходила. А я спал беспокойно, постоянно сбрасывал одеяло, мне его даже привязывали потом. И вот мама встала посреди ночи поправить одеяло, а меня нет в кровати. Она огляделась – и в комнате нигде меня нет. Мама в ужасе: куда делся ребенок? Оказалось, я выпал из кровати, закатился под кровать и там преспокойно продолжил спать.

Когда я подрос, то обожал с отцом ходить в пневматический тир. Еще не доставал до стойки, но отец меня приподнимал, и я стрелял по мишеням. Так я захотел стать снайпером. И, надо сказать, впоследствии всерьез занимался стрельбой и всю жизнь увлекался охотой. Звери от меня не уходили. Только однажды, взяв жену на охоту, промазал. Оказалось, что она молилась, чтобы я не попал.

Однажды посмотрел фильм про танкистов. Три сеанса подряд просидел! И решил стать танкистом. Я любил технику, а танки в кино эффектно преодолевали любые препятствия и били врага «малой кровью, на его территории». А уже во время войны я залез в подбитый немецкий танк, закрыл люк и понял, что в щели ничего не видно, в кабине темно и тесно. Так желание быть танкистом пропало.

Потом увидел, как на поле сел кукурузник, и решил стать летчиком. Снова подоспел кинематограф, фильмы про летчиков подкрепили это мое желание.

А когда я прочитал какую-то книжку про советских разведчиков, то захотел связать жизнь с разведкой или контрразведкой. Поэтому, когда в школу приходил фотограф и нас всем классом снимали – я убегал. Как будущему разведчику, мне было важно, чтобы ни у кого не было моих фотографий. А то еще опознают.

А будучи в 9-м классе, пошел в цирк, посмотрел на выступление воздушных гимнастов и «обрадовал» маму тем, что по окончании школы тоже буду выступать под куполом цирка. Маму чуть инфаркт не хватил.

К счастью для мамы, я полюбил фантастическую литературу и захотел участвовать, как тогда говорили, в межпланетных путешествиях. Первыми фантастическими книгами, который я прочитал еще во время войны, были романы Григория Адамова – «Тайна двух океанов», «Изгнание владыки». А потом я уже читал в этом жанре все, что мог найти. Особенно нравился Александр Казанцев со своим «Пылающим островом», который публиковался с продолжениями в «Пионерской правде», а потом вышел отдельным изданием. Казанцев заинтересовал меня и тайной Тунгусского метеорита.

Да и сама жизнь Казанцева, это пример для других. Дожить до таких лет и продолжать творческую жизнь – просто невероятно! Я потрясен, что на десятом десятке жизни (а Казанцев прожил 96 лет) он сохранил ясность ума, творческий талант. Я не знаю больше писателей, чтобы до таких лет сохранили талант, духовные силы, потому что силы физические хочешь не хочешь уходят. Это человек, который сам жил и других звал. И в этом я вижу, хотите всечеловеческую, хотите всемирную роль. Ведь построить космический корабль, это можно, современная техника позволяет, на Марс полететь можно.

Но попробуйте воспитать человека искреннего, творческого, волевого, когда на улице, в школе бог знает что творится. Когда книги на прилавках полны убийством и кровью. Когда за один фильм убивают десятки людей. То есть когда на молодого еще не оформившегося юношу обрушивается столько крови и грязи, родители уже ничего сделать не могут. Все, что они говорят, полностью противоречит тому, что молодой человек видит вокруг себя. А тут выступает, как рыцарь, писатель и учит добру, творчеству, верности, любви. Вот Стругацкие пишут, что в будущем самая престижная профессия, это воспитатель. Но воспитатель у них воспитывает десять человек, а Казанцев воспитывал тысячи.

Мне очень нравится идея А. Казанцева о летающих тарелках и снежном человеке. Он предлагает такую идею, что есть настоящее, будущее и прошлое и что все это существует параллельно. И тогда случайно на параллельных курсах из будущего вываливаются тарелки, а из прошлого снежный человек. Парадоксальная идея! В ней острота ума, неординарное мышление.

Он был еще и шахматным композитором! Это может показаться лишним. Вот Эйнштейн теорию относительности создал и мог больше ничего не делать. Двадцать лет бился над общей теорией поля, но не получилось. Так и Казанцев воспитывал людей на своих произведениях. Казалось бы, от него ничего больше не требуется. А он еще вел активную жизнь. И, наверное, еще многое сделал, чего я не знаю. Я очень благодарен А. Казанцеву за его творчество, за его ум, талант, потому что таких, как я, он воспитал если не миллионы, то уж тысячи, это точно. Если бы не начитался я в детстве этих книг о внеземных мирах, не знаю даже, кем бы стал. А Стругацких я упомянул не случайно. Это мои любимые писатели. Но они появились гораздо позже.

Первая книга Стругацких – «Страна багровых туч» – выйдет в 1959-м году, а тогда я читал Казанцева, Казакевича, Уэллса, Жюль Верна, любил Джека Лондона. Ну, еще почитывал Мопассана. Его книгу «Милый друг» я прятал от родителей в шахматной коробке. Гораздо позже пришло увлечение Грэмом Грином и Достоевским.

Пора было всерьез определяться, кем я хочу быть. Мне запали в душу герои этих писателей. Я хотел быть таким же решительным, волевым, сильным, мудрым, знающим, остроумным. Для меня в жизни было два примера: любимые литературные герои и герои войны. День Победы для меня и сегодня – самый любимый и самый главный праздник.

В детстве на каникулы я приезжал в дедовскую деревню Чашники. У нас не было ни электричества, ни керосиновых ламп, ни даже свечей. Зажигалась щепка, при ней дедушка читал журнал «Нива», Библию. Я при этой лучине жил, а потом вырос и полетел в космос. Это говорит о том, что на протяжении маленького отрезка времени в пределах жизни одного человека техника шагнула от лучины до космоса.

Но это только наука и техника шагнули за сорок лет. А за несколько тысяч лет сам человек не изменился, остался тем же, не стал совершеннее. Как он был героический и трусливый, щедрый и алчный, ревнивый, завистливый, жестокий – таким и остался. Это было заложено в природе человека и вряд ли изменится к лучшему в условиях нашего дикого капитализма.