История легионов Рима. От военной реформы Гая Мария до восхождения на престол Септимия Севера - Генри Майкл Паркер Страница 7

Ответ на второй вопрос, существовал ли штандарт, принадлежавший когорте, уже был косвенно дан. Единственный отрывок, который вроде бы предполагает существование специального штандарта для когорты, можно найти в «Записках о Галльской войне», где Цезарь пишет, что «у четвертой когорты перебиты все центурионы и знаменщик и отбито даже знамя». Само по себе это не означает, что в этой когорте было только одно знамя – signum. Представляется более вероятным, что утраченное знамя – signum принадлежало первому манипулу когорты и использовалось как штандарт всей когорты. Это мнение подтверждается двумя другими фразами из Цезаря, в одной из них он говорит о необходимости «держать манипулы в строю под знаменами», в другой – что германцы бросаются к «знаменам и манипулам». Соединение signa и manipuli даже после того, как тактической единицей стала когорта, указывает на то, что люди все еще были организованы в манипулы и собирались вокруг знамен манипул. Таким образом, после Мария был один штандарт легиона – его называли аквила – и тридцать знамен signa, принадлежавших манипулам, которые продолжали существовать как тактические единицы, для административных целей, между когортами и центуриями ^[8].

С принятием штандарта как отличительной черты отдельных легионов также появился обычай давать легионам конкретные номера сериями. Однако до времени Цезаря и Помпея – и тогда, как мы увидим, процесс представляется туманным – невозможно проследить идентичность разных легионов от года к году. Причина в том, что легионы каждый год перенумеровывали, поэтому один и тот же легион в разные годы мог иметь разные номера. Эта путаница, несомненно, является пережитком ежегодного набора.

Другие реформы Мария менее подробны и имеют более общее значение. Мы уже отметили исчезновение велитов, и неудивительно, что с ними в конце концов из легионов ушла римская кавалерия. Относительная слабость римской кавалерии была продемонстрирована в Пунических войнах, и ее замена более эффективной службой иностранных наемников стала разумным шагом. В Галльской войне Цезарь ввел эксклюзивное использование эквитов, набранных в Галлии, Испании и Германии, а отсутствие римских всадников наглядно показывает тот факт, что, когда Цезарь отправился на встречу с Ариовистом, чтобы согласовать условия мира, он сформировал конный эскорт из пехоты десятого легиона. Со времен Мария и далее политика римского правительства заключалась в привлечении дополнительных войск – в необходимых количествах – из числа завоеванных народов. В дополнение к галльской кавалерии, есть и другие названия, знакомые даже небрежным читателям Цезаря, – нумидийцы, критские лучники, балеарские пращники.

Слияние гастатов, принципов и триариев сделало дифференциацию по оснащению бессмысленной. В итоге гасту, бывшую наступательным оружием триариев, сменил пилум, и теперь весь легион был оснащен единообразно. Были также произведены усовершенствования римских доспехов и амуниции. В рассказе Полибия пила была сделана путем вбивания металлической части в древко, и крепление было настолько прочным, что, даже если лезвие ломалось, оно не выпадало из деревянного древка. В какой-то период между Пуническими войнами и временем Мария это приспособление было изменено – теперь лезвие к древку крепилось двумя заклепками. Марий ввел и другие усовершенствования. Одну из металлических заклепок он заменил деревянным штифтом, так чтобы, когда пилум ударяет в щит врага, из-за слома деревянного штифта он будет направлен под таким углом, чтобы лезвие, благодаря своему весу, прочно застряло в щите, а древко упало на землю. Главный мотив, конечно, не позволить врагу метнуть обратно оружие, изначально нацеленное в него. Другое подобное усовершенствование, введенное Цезарем, заключается в следующем: ниже наконечника пилума металлическая часть оставалась незакаленной, так что удар пилума о скутум противника сгибал железо. И воин, в щит которого попало копье, не мог его извлечь. Тот факт, что эта модификация оказалась успешной, иллюстрирует отрывок из «Записок о Галльской войне». «Так как солдаты пускали свои тяжелые копья сверху, то они без труда пробили неприятельскую фалангу… а когда острие загибалось, то его нельзя было вытащить, и бойцы не могли с удобством сражаться, так как движения левой рукой были затруднены». Наконец, усовершенствования коснулись и солдатской выкладки. Груз, который солдату приходилось нести на спине, вероятно, был огромен. Кроме доспехов, утверждает Джозефус, римский легионер тащил на себе пилу, корзину, лопату, топор, кожаный ремень, косу, цепь, трехдневный рацион, не говоря уже о личных вещах. Даже если простой солдат нес третью часть всего перечисленного, вес все равно оставался очень большим. Говорят, что Марий придумал, как солдат мог снять выкладку, не нарушив доспехи. Должно быть, это похоже на метод, с помощью которого британский солдат избавляется от полной походной выкладки и остается в легкой походной форме, не снимая амуниции.

Подводя итог, о деятельности Мария можно сказать следующее. Вместо ежегодного набора рекрутов в Риме появилась профессиональная армия. Все граждане подлежали призыву на военную службу, и, хотя воинская повинность оставалась правилом, возможно – как мы увидим, говоря о принципате, – в легионы люди шли добровольно. Легионы получили идентичность, которая впоследствии развилась в постоянную систему нумерации, и новая тактическая единица, когорта, с центуриями, состоящими из вооруженных пилумами солдат, дожила до принципата, став основой будущей военной организации. Наконец, дав дорогу в жизнь законам 90–89 гг. до и. э., районы вербовки в легионы распространилась на всю Италию, к югу от По. Socii – союзники – исчезли, и римскую армию теперь составляли легионы из солдат-горожан и auxilia — ауксилии, куда входили иностранцы, которые служили добровольно или в качестве наемников.