Пеле. Исповедь влюбленного в жизнь - Пеле Страница 7

Поиск тех нескольких последних наклеек был настоящим кошмаром и требовал огромной преданности от всех членов команды. На редких экземплярах красовались величайшие футболисты того времени: вроде Балтазара, Клаудио, Мауро, Карбоне и многих других. У нас не было повторок, и нам нечего было обменять. Но мы не переставали донимать ребятишек, у которых они были, до тех пор, пока не заполнили весь свой альбом и не обменяли его на мяч. Он был не очень качественным, у него даже клапана не было, и порой нам приходилось вытаскивать его из шин припаркованных автомобилей, зачастую оставляя несчастного владельца со спущенными колесами – но это не имело никакого значения. Это был настоящий мяч, сделанный не из носков. Поскольку план по сбору наклеек придумал я, то он хранился у меня дома – благодаря чему я стал боссом, кем-то вроде неофициального капитана команды «7 Сентября».

* * *

У нас образовался клуб. И создали мы его своими усилиями: мы, компания детей из бедного района, которым просто хотелось играть в футбол. Наша команда достаточно быстро стала известна в округе – у нас был кое-какой талант, мы успешно играли, и не многие хотели с нами соревноваться. В основной состав входил я, мой брат Зока, Зе Роберто (известный как Токиньо), Вадиньо, Ари, Сидао, Дино, пара японцев и много других ребят – толпа, а не команда. Зе Порту, как ни странно, нравилось с нами проводить время, хотя он не особо-то и любил играть.

Однажды мы обратились к сотрудникам местного совета, которые облагораживали дороги, выкорчевывая кустарники, росшие возле них, – у них была тяжелая работа. Мы пошли поговорить с ними, а так как их было много, и все они любили футбол, то они согласились с нами поиграть. Мы играли на дорогах – преимущественно возле моего дома. Наша команда надевала майки и шорты в моем саду, и потом мы выходили по одному, как настоящие футболисты на настоящее поле. Когда дети мечтают, они всегда подражают поведению своих кумиров.

Мы играли до захода солнца. Половину игры я стоял в воротах, а вторую половину – в полузащите или был центральным нападающим. Я решал, кто какую позицию будет занимать – в конце концов, я был «хранителем мяча», главным – немного диктатором, если начистоту. Иногда мы попадали мячом в провода и становились виновниками короткого замыкания, лишавшего электроэнергии целую улицу. Нас все ругали, и приходилось как можно быстрее сворачивать игру. Мама теряла терпение, и когда я ей попадался, то обычно получал по заслугам, и, конечно, Зоке тоже доставалось, потому что мы всегда были вместе. И когда папа узнавал, что мы набедокурили, он тоже меня наказывал, хотя, думаю, втайне радовался тому, что я так любил футбол. Дядя Жоржи, правда, молчал. Он считался моим хорошим другом, всегда был спокоен и поддерживал меня.

Команда «7 Сентября» стала обрядом посвящения в футбольную жизнь. Сейчас, оглядываясь в прошлое, я вижу, как важно было то, что нам приходилось бороться за существование своего клуба, и думаю, что папа восхищался тем, как упорно мы пытались все организовать. Несомненно, с того момента мы стали больше времени проводить вместе, и он стал активнее участвовать в процессе моего воспитания. Я любил наблюдать за ним в деле во время игр «БАК». Теперь я хотел стать футболистом – все мечты о самолетах были позабыты. Эта идея ужасала мою маму, как я уже упоминал, но Дондиньо проявил мастерство дипломата: с одной стороны, помогал мне овладеть техникой, но в то же время сделал все для того, чтобы дона Селесте была довольна. Он научил меня бить левой ногой, головой, улучшил мой удар правой. Когда мама нас застукала, она предостерегла отца, а он рассмеялся как ни в чем не бывало: «Мальчик не может пнуть мяч левой ногой, а я просто учу его этому – и все!»

Тот факт, что Дондиньо являлся моим первым тренером, давал мне преимущество перед сверстниками. Вокруг было много хороших ребят, но обычно, когда мы набирали команды, меня всегда приглашали первым. Для своего роста я был весьма силен, мог высоко прыгать и ничего не боялся – а также я, как и отец, много голов забивал головой.

Дондиньо многому меня научил, не только технике, но и тому, как вести себя на поле. Именно под его присмотром я овладел некоторыми хитростями и навыками, которые впоследствии помогли мне забить много голов и завоевать немало наград. Он рассказал мне про то, как надо аккуратно делать пас и как важно следить за тем, чтобы мяч не укатывался далеко. Это стало своеобразной характерной чертой моего стиля – короткие перебежки, положение к мячу настолько близко, как это только возможно, чтобы быть уверенным в том, что я как следует контролирую ситуацию, обходя защитника. Я быстро научился резко менять темп, от быстрого к медленному, и наоборот, чтобы перехитрить соперника. Такой метод хорошо срабатывал, когда я бежал на защитника, не отпуская мяч далеко, – вместо того, чтобы его сильно пнуть и таким образом потерять контроль, я создавал ситуацию, когда защитнику приходилось бежать задом, из-за чего он мог пропустить момент, когда я одним ударом отправлял мяч далеко за его спину. Еще очень полезным был финт корпусом, который мог сбивать противников с толку, если был использован во время быстрого ведения мяча: опуская плечо налево или направо, я мог избавиться от защитников, даже не меняя траектории мяча.

Дондиньо был классическим нападающим, выступавшим под номером 9. Он играл на той же позиции, что и, скажем, Ромарио или Роналдо. По мере обучения я понимал, что мне нравится играть на более глубокой позиции, под номером 10. И даже тогда мне никогда не было интересно атаковать в лоб. Я любил заходить сзади. Часто люди думали, что раз я забиваю так много голов, значит, я форвард. Но это не так. Я всегда был атакующим полузащитником, нападающим на глубокой позиции.

Отец был прекрасным учителем, и данные им знания подкреплялись часами практики и опытом, полученным с командой «7 Сентября». И мне нравилось проводить время с папой, учиться играть в футбол и быть мужчиной. На самом деле, я впервые ввязался в драку во время матча между местными командами – «Нороэсте» и «БАК» – из-за Дондиньо. Он упустил шанс забить гол, стоя прямо перед вратарем, и один из фанатов закричал: «Эй! Дондиньо – деревянная нога! Иди домой!» Я не мог остаться равнодушным в этой ситуации. Хотя я был еще маленьким, я немедленно нагрубил обидчику в ответ, оскорбив его маму. К тому времени, как парень обернулся посмотреть, кто посмел бросить ему вызов, я уже размахнулся кирпичом, готовый сражаться… Его это не испугало – в конце концов, я был всего лишь ребенком – и тот прорычал: «Отвали, не то я тебе наваляю».

«Давай, если кишка не тонка!» – ответил я. В этот момент рядом со мной появился огромный чернокожий мужчина – возможно, папин друг; он очень сурово посмотрел на этого парня и сказал: «Только пальцем тронь мальчишку, и я тебе морду разукрашу». И началась драка – они били друг друга кулаками, ногами – это была настоящая война! Вмешалась полиция в надежде всех успокоить, однако в итоге они лишь отхватили последнюю порцию ударов. Я бежал прочь со стадиона, сжимая в кулаке кирпич. Человеку, затеявшему драку, изрядно досталось, так что я чувствовал себя отмщенным.

Мой папа всегда давал мне мудрые советы. После той потасовки он ни разу о ней не вспоминал, хотя и прекрасно знал, что там произошло. Он сказал, что в футболе всегда найдутся те, кто будет говорить о тебе неприятные вещи, а также те, кто будет тебе аплодировать, и с этим нужно просто смириться. Он утверждал, что лучшим ответом тем, кто тебя освистал, будет гол в ворота их любимой команды. Моему папе должно было бы больше везти в футболе. Дондиньо был очень хорошим человеком и находил простые объяснения для многих вещей, и одно из них он часто повторял: «Мало просто знать, как играть, нужно еще и придерживаться правильного пути… И тогда все получится».