Древние скандинавы. Сыны северных богов - Хильда Эллис Дэвидсон Страница 7

В своем исследовании, опубликованном в начале ХХ века, антрополог Роберт Хертц собрал сведения, касающиеся этой проблемы. Он доказал, что во многих регионах, особенно в тех, для которых характерно земледелие, после разложения тела принято проводить вторую погребальную церемонию. Ее цель состоит в том, чтобы посредством удаления подверженных распаду тканей очистить покойного. Вероятно, именно этот обычай впоследствии породил кремацию и бальзамирование. Последний ритуал сопровождался пирами и праздником, а также религиозными церемониями, связанными с очищением костей, которые затем помещались в место своего постоянного захоронения. Возможно, в этом обряде участвовали все члены общины. Считалось, что после этого дух умершего может свободно пройти в мир мертвых, а живые, наконец, могут не бояться опасностей, грозивших им тогда, когда тело еще не было погребено, а душа покойного находилась между мирами. Хертц приводит примеры из Индонезии, островов Тихого океана и Америки, подтверждая их археологическими данными. Особенно распространен был обычай сбора жидкостей из тела покойного (извлекавшихся различными способами, кажущимися современному человеку отталкивающими). Затем сосуды, в которые они помещались, разбивали, – вот почему вблизи погребений с галереями находят большое количество фрагментов керамики. Все это заставляет нас помнить о том, что керамические изделия могли использоваться не только для хранения пищи, питья и подношений умершему.

Помимо горшков и чаш, у нас нет свидетельств о существовании у этих людей каких-либо ритуалов. Если в мегалитических гробницах на территории Бретани и Британских островов находят камни с вырезанными на них изображениями и символами, то в Скандинавии ничего подобного нет. Единственный рисунок, связанный с подобными погребениями, – это изображение лица с глазами, иногда являющееся частью стилизованной женской фигуры с обнаженной грудью и ожерельем. Вероятно, это изображение великой богини-матери – хтонического божества периода неолита, связанного с плодородием и смертью. Подобные статуэтки, судя по всему, имеют отношение к вырезанным из кости, камня или бивня мамонта фигуркам «Венер», впервые появившимся в эпоху палеолита у охотников на мамонтов, живших в Восточной Европе. Они представляют собой обнаженных женщин без лица, с невыраженными руками и ногами, крохотными ступнями, которые иногда отсутствуют. Все внимание сконцентрировано на огромной груди, бедрах, ягодицах и животе. Их находят в священных пещерах и домах, и большинство ученых считают, что эти изображения должны были защищать очаг, дом, детей, урожай и скот своего владельца от опасностей и болезней. В эпоху первых земледельцев эти богини-защитницы снова стали играть важную роль, так как тогда женщина стала хранительницей жизнетворного зерна, а в общине распространилось представление о том, что именно богиню нужно просить о плодородии. Есть предположения, согласно которым огромные мегалитические храмы-гробницы на Мальте символизировали женские округлые формы.

Рис. 6. Лицевая урна из Восточной Дании.

Датируется поздним неолитом; высота – около 11 см. Находится в Национальном музее Копенгагена

В Скандинавии, однако, нет ранних женских статуэток, а на гробницах не изображено никаких символов, которые могли бы уточнить значение этих фигурок. У нас нет оснований считать, что здесь доминировало поклонение богине смерти и плодородия, в отличие от остальных областей, где были найдены мегалиты, да и очевидно, что обычая изображать ее в камне не было. Изображения лиц с большими глазами видны на керамике из Дании, но таких сосудов довольно мало, и некоторые ученые считают, будто они представляют собой «лицевые урны», олицетворяющие умершего. Здесь нет и следа мотива лабиринта, который Найт увидел в Брин Цели Дду на острове Англси. Автор решил, что этот орнамент должен символизировать сложный путь к миру духов. В нашем же распоряжении есть только кольцо бордюрных камней, которые, очевидно, ограждали дом мертвых. Его, правда, можно рассматривать как ожерелье на груди земли или, подобно лабиринту, как символ, охраняющий мир живых от опасностей потустороннего пространства. К тому же гробницу с ее узкими темными проходами и круглыми или прямоугольными погребальными камерами можно отождествить с тьмой, скрывающей лоно матери-земли, а треугольные ответвления, формирующие «внутренний двор», – с символами богини. Суть всего этого заключается в том, что умерший должен был лежать на лоне земли, присоединившись в ожидании перерождения к своим предкам. Таким образом, и коллективные погребения, и все соответствующие церемонии могут быть связаны со стремлением освободить дух умершего и подготовить его к последующему путешествию.

Строители этих гробниц отождествляли погребение и посадку зерна, которое, несмотря на то, что на первый взгляд оно кажется мертвым, пролежав какое-то время во тьме, дает начало новой жизни. Семантическое содержание этого представления было безгранично, а воображение создавших его людей повсеместно порождало новые связанные с ним мифы и ритуалы. Таким образом, впервые помещение мертвого в землю стало ассоциироваться с перерождением. Так как люди, живущие вместе в поселениях, не расставались и после смерти, так как их тела нашли свое последнее пристанище в священном месте, их оставшиеся в живых сородичи со временем смогли создать более сложные концепции загробного мира. Теперь живые считали, что смогут попасть в мир мертвых, а их почившие родные – посетить их на земле. Коллективные погребения в гробницах с галереями связаны с появлением культа предков, свидетельствующего об увеличившемся значении семьи и клана в жизни людей и распространении веры в возможность контактов между живыми и мертвыми.