Сельджуки. Кочевники – завоеватели Малой Азии - Тамара Т. Райс Страница 7

У Великих Сельджуков существовал унаследованный от предков-кочевников обычай назначать своих ближайших родственников-мужчин на посты наместников султана в отдаленных районах. Каждому из таких наместников достаточно большая свобода предоставлялась до тех пор, пока он признавал султана в качестве верховного правителя и принимал его решения по всем аспектам внешней политики. В соответствии с этой традицией Великие Сельджуки также давали право некоторым побежденным монархам сохранять свои троны при условии, что они становятся вассалами султана. Постепенно круг наместников расширился: в него вошли и военачальники, отличившиеся на поле боя. Позднее не кто иной, как Низам ал-Мульк, выступал за возрождение системы выплаты денежных вознаграждений за проявленную в бою отвагу. Ему не удалось добиться того, чтобы это предложение было принято, но и в дальнейшем он постоянно стремился подчеркнуть, что факт дарования человеку земельного надела не дает награжденному права относиться к местному населению как к своим крепостным и не позволяет требовать с них никаких других выплат, кроме довольно скромной суммы. Система управления в целом была организована таким образом, чтобы максимально загрузить потенциальных претендентов на престол решением административных вопросов и, следовательно, отвлечь их от мыслей о заговорах против верховной власти. Тем не менее и эта система имела определенные недостатки. Вожди небольших кочевых племен особенно склонны к интригам, подозрительности и зависти; приближенные наместника часто способствовали росту таких настроений, а чувство ответственности, которое иногда является следствием родственных отношений, больше не сдерживало амбиции. Поэтому со стороны тех самых наместников, которые должны были бы быть полностью удовлетворены поручением суверена управлять землями, часто случались измены верховному правителю. Соответственно, чтобы поддерживать в своей обширной империи порядок, султаны были вынуждены постоянно находиться начеку и в полной готовности отправиться из одного ее отдаленного уголка в другой. Вследствие всего сказанного выше, по мере роста империи власть правителей из династии Великих Сельджуков стала ослабевать, а их не занимавшие высокого положения при дворе родственники и местные эмиры (многие из них тюрки по происхождению – в противоположность государственным служащим, которые были главным образом персами или арабами) стали без промедления использовать малейшую возможность для того, чтобы служить своему монарху лишь на словах, поэтому постепенно отдаленные провинции империи сельджуков отделились от нее.

СУЛЕЙМАН (1077–1086)

Одержанная Алп Арсланом в Манцикертском сражении победа открыла сельджукам дорогу в Малую Азию, однако, когда этот султан вместо того, чтобы воспользоваться данным преимуществом, принял решение выступить в поход против хорезмского шаха, выбор военачальника, которому предстояло доверить управлять западными провинциями страны, приобрел особую важность. Сейчас невозможно сказать, к каким средствам прибегал Сулейман, юный отпрыск царской крови, чтобы получить эту должность. Дело в том, что, хотя он и доводился двоюродным племянником Алп Арслану, был сыном Куталмыша – того самого человека, который пусть и сохранил верность Тогрулу, но претендовал на трон, освободившийся в связи со смертью последнего, и погиб в сражении у Рея, борясь за этот трон. Все же с отбытием Алп Арслана именно Сулейман стал ответственным за все происходящее на северо-западе страны. Эта должность была далеко не синекурой, она требовала наличия у занимавшего ее человека соответствующих навыков, ведь сельджуки считали, что с кончиной императора Романа заключенный после Манцикертского сражения мирный договор утратил силу. Задачей Сулеймана было управлять захваченными территориями таким образом, чтобы дать понять пришедшим в эти земли мелким племенным вождям и кочевникам-тюркам, что хозяева этих земель – сельджуки, и одновременно вести подготовку к возобновлению боевых действий против Византии.

Правивший в Константинополе любитель книг и пацифист император Михаил пришел в ужас от грозящей Византии с востока опасности. В панике он посылал горячие мольбы о помощи папе Григорию VII. Последний, хотя и несколько менее страстно, призвал всех христиан оказать помощь православным. Тем временем Михаил, сильно встревоженный тем, что западный мир не торопится отвечать на его отчаянные призывы, попытался собрать войско. В спешке он брал в него всех наемников, каких только мог. В числе офицеров, которых он таким образом завербовал, был норманн Руссель из Байлеула – вероятно, один из самых алчных и ненадежных баронов из числа стекавшихся в Константинополь в надежде получить максимум выгод от обоих миров, ведь в походах можно было приобрести кое-что из богатств Леванта и одновременно, выполняя богоугодную миссию, обеспечить спасение своей души.

Русселю удалось завоевать доверие Михаила, однако впоследствии в критический момент вероломный норманн бросил войско греков на произвол судьбы и, самым возмутительным образом нарушив клятву верности, отправился завоевывать себе земельный надел в Анатолии. Тем не менее приведенный пример не дает полного представления о коварстве этого человека: не будучи до конца уверенным в успехе своего замысла, он не замедлил попросить о помощи Сулеймана – самого опасного врага греческого императора. Оценив выгоду, которую можно извлечь из такого альянса, Сулейман с готовностью согласился объединить усилия с христианином; вместе им было совсем несложно разбить армию императора у Армориума (примерно в 55 километрах к западу от нынешнего города Сиврихисар). Командовавший войском византийцев Иоанн Дука был схвачен, а затем в Никомедии (Измиде) Руссель короновал его императором.

После коронования Иоанна Дуки по всей Византии начались беспорядки; они продолжались около двадцати лет, временами принимая характер настоящей гражданской войны. Малик-шах, унаследовавший трон Великих Сельджуков, наблюдал за этими событиями со вниманием, отмечая, что искусность Сулеймана в дипломатии не уступает его умениям в военной сфере. Примерно в 1077/78 году Малик-шах убедился, что Сулеймана можно назначить правителем Рума. Вполне возможно, что это назначение помогло Михаилу, по-прежнему находившемуся в шоке от предательства союзника-норманна, принять решение последовать примеру создавшего опасный прецедент Русселя и в свою очередь обратиться к Сулейману за помощью в борьбе против мятежников. Прежде чем послать ответ, Сулейман посоветовался со своим сюзереном Малик-шахом. Султан не заставил себя ждать с ответом, ведь он тоже очень хорошо понимал, что можно получить от такого сотрудничества.