Русская революция. Ленин и Людендорф (1905–1917) - Ева Ингеборг Фляйшхауэр Страница 7

С поразительной целеустремленностью он теперь при поддержке нескольких товарищей социал-демократов объединил существующие марксистские кружки в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», сделав из него «зародыш революционной марксистской партии» ^[41]. Когда «Союз борьбы» зимой развернул нелегальную деятельность, организуя рабочие забастовки, подозрительной организацией занялась полиция и в ночь с 20 на 21 декабря 1895 г. арестовала Ульянова вместе с другими предводителями. Во время 14-месячного заключения он составил программу марксистской партии ^[42], пользуясь для конспирации невидимыми «чернилами из молока». В январе 1897 г. его и остальных членов «Союза борьбы» приговорили к трехлетней административной ссылке в Восточную Сибирь. Он разделил ссылку с получившей такой же приговор дворянкой Надеждой Крупской, сочетавшись для этой цели с ней браком.

После освобождения (10 февраля 1900 г.) состоящий под надзором полиции Ульянов снова окунулся в нелегальную работу, за полгода объехал центры подпольной революционной деятельности, в том числе Казань (где в том году пребывал Альфред Редль) и Самару на Волге, и 29 июля «по легальному паспорту» ^[43] отправился из Подольска во вторую заграничную поездку. Она, вопреки упорному сопротивлению видных социал-демократов Ю. О. Мартова, А. Н. Потресова, Г. В. Плеханова, П. Б. Аксельрода и В. И. Засулич, ратовавших за совместное издание газеты в Швейцарии, опять привела его в Германию, на сей раз на два года. Важную роль в решении основать газету «Искра» в Мюнхене сыграл совет Гельфанда-Парвуса, который предположительно преследовал не только цель теснее сблизить русских революционеров с немецкой социал-демократией ^[44]. «Искра» печаталась в мюнхенской квартире Парвуса, где для этой цели была оборудована типография ^[45], и здесь деятельный, целеустремленный, фонтанирующий идеями гигант скоро покорил и Ленина, и Троцкого. Но он, вероятно, имел и собственные планы.

Парвус, ценимый и приглашаемый для консультаций немецкими специалистами по России после своих статей о российском революционном движении (1893) и участия в Лондонском международном социалистическом конгрессе (1896) в составе российской делегации, в 1898–1899 гг. совместно с мюнхенским врачом д-ром Карлом Леманом предпринял поездку по внутрироссийским Казанской, Вятской, Уфимской и обеим волжским губерниям, надо полагать — на деньги Большого генштаба. Цель поездки — изучение влияния эндемического голода на медицинское и социальное состояние местного населения ^[46] — оправдывала сопровождение врача Парвусом, который путешествовал по чешскому паспорту и писал к социально-медицинскому исследованию связующие тексты. Чешский паспорт указывает на участие в деле тоже заинтересованного в нем венского Эвиденцбюро. Германский и австрийский генштабы имели причины использовать в своих целях путешествие врача в Поволжье, по большей части закрытое для туристов: царское правительство в рамках широкомасштабной программы железнодорожного строительства создавало на Волге новую сеть военных объектов, в которой русские отделы обоих союзных штабов подозревали первичную основу для будущих русских наступательных армий. Точной разведке на местности русские и оперативные отделы этих штабов придавали большое значение.

По возвращении Парвуса из этой исследовательской поездки к нему на квартиру в мюнхенском районе Швабинг в сентябре 1900 г. явился «Н. Ленин» ^[47], который в дальнейшем будет оказывать его усилиям по разведыванию обстановки внутри России для Большого генштаба широкую поддержку при посредстве своих товарищей и последователей. Под этим именем Ульянов после трехлетней ссылки приехал в Германию, чтобы с помощью завоевавшего известность Парвуса проторить новые пути в партийной работе. К тому времени в России слава Ульянова как опаснейшего ниспровергателя основ настолько упрочилась, что один жандармский полковник в секретном докладе утверждал: «…крупнее Ульянова сейчас в революции нет никого», — рекомендуя «срезать эту голову с революционного тела» ^[48]. В описываемые годы то, что знала российская жандармерия, как правило, недолго оставалось тайной от германской разведки. В 1900 г. петербургский Департамент полиции открыл в Берлине отделение своей Заграничной агентуры: ее многолетний руководитель П. И. Рачковский добился согласия германских властей на пребывание в Берлине служаших российской полиции и поставил во главе берлинского отделения одного из своих лучших сотрудников, работавшего поочередно под именами Хеккельман, Лангезен и Гартинг (7 июля 1909 г. журнал «Ди тат» доказал, что это одно и то же лицо, разоблачив его как агента российских секретных служб, вследствие чего Гартинга отозвали на родину). В 1901 г. Хеккельман завербовал молодого врача Я. А. Житомирского, найдя в этом друге Ленина самого усердного и успешного большевистского тайного агента заграничной охранки. Из Берлина секретных сотрудников посылали в центры русской эмиграции в Мюнхене, Брюсселе и Льеже. В 1904 г. берлинское охранное отделение подписало с германской полицией протокол о совместных мерах по борьбе с анархизмом.

Год прибытия Ленина в Мюнхен — 1900 — ознаменовался также началом этого сближения российских органов безопасности и германской полиции, судя по тому, что Ульянов, проживая (видимо, нелегально) в сентябре на Кайзерштрассе, 53, у некоего Риттмайстера (или Риттмайера) под именем Майер ^[49], был небезызвестен местным властям (после приезда Крупской он снял большую квартиру в новом здании в районе Швабинг, на Зигфридштрассе, 14, хорошо заметную для возможных тайных наблюдателей). В ленинистских работах говорится, что с немецкими документами ему помог немецкий врач, социал-демократ Рудольф Шолленбрух ^[50], правда, не объясняется, каким образом «соци» Шолленбрух в империалистическом баварском полицейском государстве ухитрился получить доступ к строго охраняемым бланкам удостоверений личности. Однако, с другой стороны, тесная связь Ульяновых и Гельфанда-Парвуса в то время известна и даже подтверждена Крупской, которая в опубликованных посмертно записках ^[51] подчеркивала, что и Ульянов, и она сама в столице Баварии контактировали преимущественно с Парвусом. Вопрос о происхождении немецких фальшивых имен и личных документов Ульянова (их не сосчитать среди примерно 200 его международных удостоверений и псевдонимов!) так и не прояснен. Уже покинув Мюнхен, он с 1902 г. жил в Лондоне под немецким именем Якоб Рихтер. По меньшей мере, в случае с одним из его немецких документов — на имя печатника Эрвина Вайкоффа, родившегося 16 июля 1862 г. в Гамельне ^[52], — считается установленным, что соответствующий паспорт, выданный в Берлине, который в 1906 г. изъяла и проверила российская полиция, представлял собой подлинное германское удостоверение личности. Напрашивается предположение, что покровитель Парвус или немецкие товарищи с определенными целями сумели выправить Ульянову настоящие немецкие документы, для получения которых, однако, обычно требовались ответные услуги.