Принс. The Beautiful Ones. Оборвавшаяся автобиография легенды поп-музыки - Принс Роджерс Нельсон Страница 7

Принса нигде не было видно, но, по всей видимости, он заметил меня. Через несколько минут после моего прихода крупный мужчина в пестром пиджаке похлопал меня по плечу. Это был Кирк Джонсон, друг и телохранитель Принса, управляющий объектами Пейсли Парк.

«Вы Дэн? – спросил он. – Принс хотел бы, чтобы вы присоединились к нему на VIP-трибуне». Конечно же, он был там: неприметно развалившись на кушетке на возвышении в дальнем конце комнаты, одетый более элегантно, чем ранее. Жестом он предложил мне сесть рядом с ним.

Было громко – Принс приложил ладонь к моему уху. «Что ты думаешь об этом шоу? – он указал на гитариста. – Это Тони Мейден. Гитарист Руфуса. У него я научился играть на ритм-гитаре. Я уже видел его сегодня и крепко обнял. Это было похоже на объятия учителя начальной школы».

Хилл закончила свое выступление. Вскоре на сцену вышли Моррис Дэй и The Time: кричащие костюмы, позолоченное зеркало и все такое.

«Сейчас мы сыграем медленную песню, – сказал Дэй толпе, прежде чем начать играть Girl. – Держу пари, вы даже не знали, что у нас есть медленные песни. Посмотрим, вспомните ли вы эту». Принс придвинулся ближе и снова приложил ладонь к моему уху: «Я думаю, что вспомню».

Во время Ice cream Castles он так наморщился, будто только что услышал банальную шуточку: «Они даже не пытаются петь».

Позже Дэй вспоминал о «том желтом лимузине – ну, вы знаете, тот, что из «Пурпурного дождя». Я думаю, он где-то здесь, в подвале».

Принс снова придвинулся ко мне и прошептал: «А вот и нет».

Во время The Walk (еще одной песни, которую он написал) Принс играл то, что я могу описать только как самый дотошный воображаемый бас, который я когда-либо видел. Если бы кто-то дал ему в руки настоящий бас, то, я уверен, он бы идеально вписался; он бы бил каждую ноту.

Между всем этим он нашел время развлечь толпу и принести мне бутылку воды. Однако ближе к концу концерта он соскочил с возвышения и исчез, не попрощавшись. Когда толпа поредела, я понял, что он не вернется и, возможно, мой опыт общения с ним подошел к концу. Мы отлично провели вечер, но я понятия не имел, получу я эту работу или нет. Я также понятия не имел, как мне вернуться в отель. Ко мне подошла группа женщин со сложенной запиской.

«Отдашь ему это?»

Я подумал, как лучше все объяснить. «Честно говоря, я не уверен, что когда-нибудь увижу его снова».

Они выглядели озадаченными. «Ничего страшного. Мы, возможно, тоже». Одна из них вложила мне в руку записку: краткое выражение их неиссякаемого восхищения, с именами, адресами электронной почты и номерами телефонов.

Я отправился на поиски Мерон, но меня перехватил Кирк, который пришел с сообщением от Принса: «Он просил передать вам, что хорошо провел время за разговором и скоро позвонит». В обмен я передал ему записку, которую получил от женщин.

Не успела Мерон высадить меня у Country Inn, как она позвонила и сказала, что Принс хочет позвонить мне в скором времени – в тот же вечер, в моем гостиничном номере. Было уже 2:30 ночи. «Какой номер комнаты?» – спросила она. Я выбежал в холл, чтобы убедиться, что все правильно запомнил: 255. Когда мы повесили трубки, я увидел, что оставил дверь на защелке. За то время, что мне потребовалось, чтобы подойти и закрыть ее, я пропустил звонок от нее на свой мобильный. Я написал сообщение: «Я что-то пропустил?» Ответа нет. Я не спал до рассвета, но Принс так и не позвонил мне в ту ночь.

ОКОЛО ЧЕТЫРЕХ ЧАСОВ

следующего дня, зайдя в одну из лучших сетевых закусочных Шанхассена, я шел по тротуару у Country Inn, когда снова увидел его: Принс за рулем своего «Линкольна МКТ» выезжал со стоянки отеля, а в окне со стороны водителя непропорционально громадно вырисовывалось его афро. Я наблюдал, как он стоит на светофоре перед банком рядом с грязным сугробом. По какой-то причине видеть его в обыденной жизни было еще более странно, чем ехать с ним. Что он делает? Общается с другим писателем или, может, выполняет несколько неторопливых дел выходного дня? Потом я забеспокоился, что он позвонил мне в номер, не смог дозвониться и поехал посмотреть, куда я ушел.

Вернувшись в свою комнату, я увидел, что Тревор прислал мне на электронную почту ссылку от Принса: это было короткое видео на Facebook о вечной актуальности Кукольного теста, знаменитого эксперимента, в котором дети, в том числе и черные, ассоциировали белую куклу с чем-то хорошим, добрым и красивым, а черную куклу – с чем-то плохим, жестоким и уродским. «Почему эта кукла уродлива?» – спросил исследователь черного ребенка в видео. «Потому что она черная», – ответила девочка. Видео называлось: «МЫ ДЕЛАЕМ ЧТО-ТО СОВЕРШЕННО НЕПРАВИЛЬНО».

Я только смирился с тем, что проведу субботний вечер в одиночестве в Шанхассене, когда Мерон прислала сообщение об изменении планов. В Пейсли должна была состояться танцевальная вечеринка, а затем показ фильма. Она заедет за мной.

Танцевальная вечеринка, как оказалось, была делом исключительно для сотрудников: Мерон, Тревор, две девушки из 3rdEyeGirl и два музыканта из нового проекта Принса, басист MonoNeon и саксофонист Адриан Кратчфилд. На постаменте, окруженном диванами и свечами, сидела диджей Kiss, которая управляла вертушками на вчерашнем концерте; она крутила пластинки только для нас семерых в комнате с высоким потолком, примыкающей к сцене. На столе стояла изысканная тарелка с фруктами. На стене было изображение черных джазовых музыкантов эпохи альбома Rainbow Children. Мы стояли на огромном черном ковре с надписью NPG Music Club, иногда спотыкаясь о торчащие буквы, которые уже начали отходить. С потолка свисал большой серебряный символ. На перилах лестницы виднелась решетка старого автомобиля, того самого, что был изображен на обложке Sign o’ the times. И что самое впечатляющее, два огромных проекционных экрана передавали Барбареллу на повторе. Две Джейн Фонды, тридцати футов ростом, расхаживали вокруг чужой планеты в одежде будущего.

Поговаривали, что Принс может присоединиться к нам в тот вечер на танцполе, но он так и не появился. Вместо этого Мерон ускользнула, чтобы вернуться, держа в руках кучу наших пальто, и объявила, что пришло время для фильма.

«Я думал, это и было кино», – сказал я, указывая на одну из извивающихся Джейн Фонд.

«О, нет! – сказала она. – Мы будем смотреть “Кунг-Фу Панда 3”».

Судя по всему, Принс регулярно устраивал частные вечерние показы в соседнем кинотеатре Шанхассен. Мы подъехали на двух машинах и обнаружили одинокого служащего на пустой парковке, готового отпереть нам дверь.

Принс появился сразу после начала фильма, проскользнув на задний ряд.

«Мерон, а попкорн есть?» – спросил он. Она пошла за попкорном. Мы наблюдали, как анимированная панда ест много пельменей и отправляет злодеев в царство духов. Я слышал, как Принс несколько раз рассмеялся. Пока шли титры, он молча поднялся, спустился по лестнице и вышел из кинотеатра. Его кроссовки сверкали в темноте красным цветом, словно лазеры.

У МНОГИХ ЗНАКОМЫХ ПРИНСА ПОХОЖАЯ ИСТОРИЯ