История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3 - Дмитрий Яворницкий Страница 69

Не успели гетман Мазепа и воевода князь Долгорукий вернуться из-под Таванского городка, как вновь начали готовиться в поход к низовьям Днепра. На этот раз гетман, прежде чем выйти в поход, отдал приказ ноября 24-го дня 1697 года полтавскому полковнику Ивану Искре привести в известность все урочища, острова, реки, озера, лиманы, броды, ветки и балки Днепра, начиная от Мишурина Рога и кончая устьем Буга с Песчаным бродом и Очаковом. Составленный по этому поводу «реестр прикмет» дает точный и подробный материал для топографии всей поднепровской части Запорожья XVI века ^[404].

Пока шли эти приготовления к новому походу, тем временем запорожские казаки, пользуясь удобным случаем, обращались с просьбами то к гетману Мазепе, то к царю Петру Алексеевичу о выдаче им жалованья за их верные и неизменные службы. Прежде всего запорожцы отправили двух челобитчиков, полковников Якова Покотила да Лукьяна Тимофеева, с просьбой о выдаче жалованья 1100 казакам, сидевшим в Таванском городке до весеннего времени.

По этой челобитной государь велел выдать 1100 запорожцам – денег 1500 рублей, сукон 100 портищ, пищалей 125. Кроме того, особо тем пятистам запорожским товарищам, которые после отхода воеводы Долгорукого и гетмана Мазепы оставались в Таванском городке, велено было выдать на человека по 2 рубля с полтиной.

Вслед за этим кошевой атаман Григорий Яковенко и все низовое товариство послали к царю Петру Алексеевичу куренных атаманов Федора Лысого да Семена Ганджу с просьбой о выдаче войску запорожскому денежного годового прибавочного жалованья. Федор Лысый и Семен Ганджа прибыли в Батурин с товарищами в числе 315 человек, которые привезли с собой отнятый у басурман значок и несколько человек басурманских языков. За многолюдством они были расставлены на становищах возле Батурина и прожили в малороссийских городах больше месяца.

И на эту просьбу последовала царская милостивая грамота о пожаловании кошевому атаману Григорию Яковенку и всему при нем запорожскому поспольству за верные царскому пресветлому величеству службы годовое против прежнего жалованье ^[405]. Жалованье велено было отправить в Запорожье со стряпчим Михайлом Васильевичем Текутьевым, ведавшим приездами и отпусками гетманских и запорожских гонцов и посланцев ^[406]. Особо тем 315 казакам, которые жили на становищах у Батурина, приказано было выдать по 1 рублю да по 1 портищу на человека.

Царское жалованье для 1100 человек запорожцев, сидевших в Тавани, и для 315 человек, привезших турецкое знамя, доставлено было декабря 4-го дня 1697 года подьячим Иваном Петровым в город Батурин. В это время находившиеся возле Батурина 315 человек казаков, ссылаясь на то, что они и голы и босы, изъявили желание получить свою долю не в Сечи, а в самой Украине, хотя в то же время объявили о необходимости оставаться до весны в украинских становищах. Гетман Мазепа, выслушав такое заявление, не пожелал взять на себя решение такого дела, снесся по этому поводу с самим государем и при этом, пользуясь случаем, осмелился напомнить царскому пресветлому величеству о прежней своей просьбе за 600 человек запорожцев, ходивших с полковником Иваном Искрой из Сечи «на выручку» к городу Тавани, и спрашивал у государя, следует ли и тем 600 запорожцам уделить часть из присланного жалованья.

Государь на оба гетманских запроса отвечал одним указом: отдать ли в городах или послать на Кош денежное жалованье, сукна и пищали, назначенные для таванских запорожских сидельцев, и из того жалованья отделить ли часть кошевому атаману, писарю и есаулу, бывшим в той же осаде, и 600 запорожцам, приходившим под Тавань с полтавским полковником Искрой, – о том «сделать гетману по собственному рассмотрению, по тамошнему делу, как бы лучше и пристойнее все дело вышло» ^[407].

По такой резолюции 600 запорожцам выдано было 1200 рублей денег, то есть по 2 рубля на каждого человека ^[408], а остальным казакам роздано было жалованье по гетманскому усмотрению.

Удовлетворив все претензии запорожцев, Мазепа стал собирать сведения о намерениях басурман, для чего отдал приказ по своим полкам, дабы охочие полевые казаки радели о добывании татарских языков. По тому гетманскому приказу некто Петро Яловец, житель города Царичанки, «прибрал к себе» ватагу более чем в 20 человек, дошел с той ватагой до самого устья реки Днепра, нашел там около 30 человек запорожских казаков и с теми казаками залег стерегти шлях от Перекопа к Очакову и там у урочища Нижние Кучугуры, прилегающего к Стрелице, на сей стороне Каланчака, «постиг» двух человек татар и двух человек турецких людей. После этого, сопровождаемый запорожским ватагом, Яловец привел пленных в Батурин и отдал их на допрос гетману. Пленные языки дали немало весьма полезных для гетмана указаний. Крымский хан вместе с Юсуп-пашой, по отходе из-под Тавани, пошел к турскому султану просить, чтобы падишах или лично шел отбирать назад взятые русскими города, или же великого визиря с войсками для той цели отправил. Идя к султану, хан велел по всему Крыму разослать бирючей или деллялов и через них всем крымцам объявить о том, чтобы они собирались в поход. В это же время туркам от сераскер-паши отдан был приказ помогать хану в предстоящей с русскими войне. Но только турки не сочувствовали приказу сераскер-паши и отказывались тем, что с них довольно воинских трудов и в летнюю пору. У Очакова и Таванского городка оставлены были два паши, но падишах приказал за какой-то проступок с их стороны власть над войском у них отнять. В Крыму в это лето был большой на людей мор, от которого много татар в разные стороны разошлось, но потом то моровое поветрие стало утихать. Сам турецкий султан обретается в Адрианополе, и там против него поднялось смятение от янычар. Те янычары ходили против немцев на бой и когда возвращались назад, то на пути убили визиря за то, что он им денег не доплатил. Когда же султан узнал о таком поступке янычар, то послал против них отряд войск к одному мосту, по которому они должны были проходить, и велел тому отряду тот мост подрубить. И когда то все случилось так, как повелел султан, то янычар, обвалившихся на мосту, догнали немецкие стрелки и изрубили их «в пень» ^[409].

Все эти вести гетман Мазепа нашел столь важными для будущей войны, что и самих басурман, и тех казаков, которые их привезли, поспешил отправить в Москву ^[410].

За доставленные сведения о поведении басурман гетман Мазепа получил от царя большую похвалу.