История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович Страница 69

При совещании о перемирии союзники имели в виду спасение Гамбурга; но, так как настойчивость их в этом отношении могла повести к разрыву переговоров и к продолжению военных действий, то было условлено, чтобы на нижней Эльбе демаркационной чертой служило пространство, обоюдно занимаемое линиями аванпостов 27 мая (8 июня) в полночь. Таким образом, участь Гамбурга, первого торгового города Германии, заключавшего в себе несметные средства, была предоставлена случайностям войны. Ни союзники, ни французы не знали, что сей город, за четыре дня до перемирия, был занят войсками Вандамма.

Причинами потери Гамбурга были равнодушие граждан его к великому делу освобождения Германии и незначительность посторонней помощи. Жители города, ненавидя господство Наполеона, были готовы купить независимость ценой пожертвований, но, будучи изнежены богатством и роскошью, не хотели стать лично в ряды защитников отечества: для них было гораздо удобнее предоставить труды и лишения бивачной жизни беднейшим гражданам, и к тому же, они, возложив совершенно надежду на помощь держав, враждебных их притеснителю, и руководясь исключительно коммерческими расчетами, жертвовали не весьма щедро. Ганзеатический легион, выставленный гамбургцами, считал в рядах своих не более 2000 человек, что, вместе ^{с 1500 казачьим отрядом Тетенборна1} и с мекленбургским батальоном в 400 человек, было недостаточно для обороны Гамбурга и нижней Эльбы против корпусов Даву и Вандамма. Несколько тысяч человек народной стражи, наскоро набранных в городе и окрестностях его, отличались совершенным недостатком тактического образования и дисциплины. Для обороны важнейших постов имелось всего-навсего 28 тяжелых орудий, с прислугой из двух офицеров, четырех фейерверкеров и 112 артиллеристов, не имевших никакого понятия о действии при орудиях.

Надежды жителей Гамбурга на помощь союзных держав оказались напрасными. Русская и прусская армии, сосредоточиваясь в Саксонии против новосформирован-ных полчищ наполеоновых, не могли принять непосредственного участия в действиях на нижней Эльбе. Часть корпуса наследного шведского принца, высадившаяся в Померанию, и 10 000 датчан, стоявших в соседстве Гамбурга, могли бы способствовать защите его, но, вместо того, последствия их вмешательства были гибельны для города, вверившего им судьбу свою².

Как только войска Вандамма, приблизившись к Гамбургу, заняли Гарбург, 15 (27) апреля, то гамбургские граждане обратились к датскому правительству с просьбой о помощи. Отношения их к датчанам были постоянно дружественны, и к тому же Дания в это время склонялась на сторону союзников, подававших надежду оставить за ней Норвегию, если датчане вооружатся против Наполеона. Альтонский комендант, полковник Гафнер, по настоятельным просьбам жителей Гамбурга объявил французам, что ему приказано защищать сей город, в благосостоянии которого датское правительство принимает живое участие. Между тем Вандамм приступил к занятию острова на Эльбе Вильгельмсбурга, служившему приготовлением к нападению на Гамбург. 27 апреля (9 мая), на рассвете, неприятель высадил войска на южную часть острова, застиг врасплох лауэнбургских егерей, обратил в бегство стоявший за ними батальон и захватил батарею, выставленную против Гарбурга. Мекленбургский батальон, переправленный на остров, также был опрокинут, и французы укрепились на южном берегу Вильгельмсбурга. Тетенборн, имея крайнюю нужду в хорошей пехоте, принужден был обратиться с просьбой о содействии к датчанам, хотя и не доверял им. Генерал Вегенер, с датским отрядом, в числе 2000 человек, с 16 орудиями, прибыв в Гамбург 29 апреля (11 мая), занял ближайший к городу остров Федель. Получив это подкрепление, Тетен-борн сделал покушение на Вильгельмсбург, но ганзеатическая народная стража, туда посланная, была отбита бригадами Генгу (Gengoult) и Рейсса (дивизии Дюфура), с потерей более 800 человек и 6 орудий. Вслед за тем французские войска заняли остров Федель, откуда 2 (14) мая Вандамм начал бросать в город гранаты. Жители были принуждены очистить ближайшие к неприятелю магазины. 6 (18) прибыл в Гамбург заклятый враг Наполеона, герцог Вильгельм Брауншвейг-Эльский. Сенатор Гесс, в челе депутации жителей, упросил его принять начальство над ганзеатическими ополчениями. Герцог Брауншвейгский сделал распоряжения к общему нападению на остров Вильгельмсбург, но ввечеру получил от генерал-майора Тетенборна извещение, что, так как русским войскам не было дано приказания поступить под начальство герцога, то они не примут участия в предположенном нападении³. Иностранные писатели приписывают поступок нашего партизана неуместному самолюбию, но мог ли он подвергать явной опасности вверенный ему отряд, подчинив его воину, отличавшемуся более слепой отвагой, нежели боевой опытностью? Раздосадованный отказом Тетенборна, герцог Вильгельм отменил нападение и на следующий же день уехал в главную квартиру союзных монархов⁴.

В то же самое время 7 (19) мая и войска датские выступили обратно из Гамбурга в Альтону. Причиной тому был отзыв великобританского правительства, что «Англия будет настаивать насчет уступки шведам Норвегии»; император Александр, со своей стороны, сделал такое же объявление, что заставило Данию принять решительно сторону французов. Король Фридрих VI отозвал войска из Гамбурга, приказал своему корпусу присоединиться к французской армии и послал одного из своих министров, президента Кааса, в главную квартиру Наполеона для заключения с ним союзного трактата⁵. Французы, извещенные об отбытии датчан, усилили бомбардирование города и сделали демонстрацию штурма. Нет сомнения в том, что они тогда же овладели бы Гамбургом, если бы повели действительно атаку: ганзеатические ополчения неохотно переносили труды боевой жизни, и даже многие из них искали спасения в бегстве из города. Генерал Тетенборн, поставленный в отчаянное положение, обратился к помощи шведов, незадолго перед тем совершивших высадку в Померанию и стоявших частью в мекленбургских владениях. Генерал Дебельн, командовавший шведскими войсками за отсутствием наследного принца, сначала не решался без его разрешения содействовать Тетенборну, но, наконец, усилил его четырьмя батальонами под начальством генерала Бойе, которые, достигнув Рацебурга, были доставлены оттуда на подводах в Гамбург вечером 9 (21) мая и на следующее утро. Жители города несказанно обрадовались прибытию шведов; но вслед затем 11 (23) мая наследный принц, прибыв в Стральзунд, изъявил свое неудовольствие Дебельну за самовольное его распоряжение и назначил на смену ему генерала Лагербильке, которому тогда же предписано очистить Гамбург; вместе с тем Дебельн был отдан под военный суд. Все усилия Тетенборна замедлить выступление шведов, по крайней мере, на несколько дней не имели успеха, и 12 (24) мая они отошли к Бойценбургу. С отбытием их уныние и страх овладели жителями. Начальники народной стражи объявили Тетенборну, что на сборные пункты явилось не более 1200 граждан и что почти все их офицеры ушли из города. Для обороны Гамбурга оставалось только 300 человек хорошей пехоты; на городские же ополчения нельзя было надеяться.

В таком положении Тетенборн оставался по отбытии шведов уже 5 суток, до 17 (29) мая, когда французы, усилившись целой датской дивизией генерала Шуленбурга, заняли остров Охсенвердер, отделяющийся только узким рукавом Эльбы от правого берега, между тем как датчане в значительных силах расположились у Шифбека и Аль-тоны, угрожая с двух сторон преградить единственный путь отступления русских войск, Тетенборн, не имея возможности оборонять город небольшим отрядом, состоявшим в его распоряжении, отступил в ночь с 17 (29) на 18 (30) мая, к Лауэнбургу. Войска его в это время состояли из четырех казачьих полков, мекленбургского батальона и остатка городских ополчений, спасавшегося от мести французов⁶. При отступлении, столь же поспешном, сколько и внезапном, забыли многие меры предосторожности: орудия, брошенные на батареях, не были заклепаны; общественный банк оставлен в городе; некоторые из наиболее отдаленных постов народной стражи не извещены о выступлении отряда, что подвергало их опасности быть захваченными с оружием в руках неприятелем, который, в таком случае, поступил бы с ними, как с мятежниками⁷.