Стрельцов. Человек без локтей - Александр Нилин Страница 68

Валентин Иванов из-за занятости в сборной провел чуть больше половины игр — и Юрий Фалин, уступивший место левого инсайда Батанову, в самом знаменитом торпедовском сезоне тоже был на высоте, сыграв с девятью забитыми голами правым полусредним. Иванов забил восемь мячей. Кирилл Доронин провел двадцать один матч — больше, чем Сергеев, но тот запомнился лучше в силу своеобычия. Больше всех голов — двенадцать — забил Геннадий Гусаров, отлично справившийся с амплуа впередсмотрящего…

…Великолепная в зрелищном отношении игра в прозе турнирного продвижения может заземляться грубее, чем хотелось бы, размечтавшись об идеале, когда стиль во всех случаях бьет норовистую посредственность.

Чемпионат шестидесятого проводился в двух предварительных подгруппах — и в финале набранные ранее очки не учитывались. Но «Торпедо» и на финал хватило, в отличие от сезона следующего года.

«Торпедо» намного предпочтительнее представало в матчах против сильных клубов. Никому из именитых команд они в шестидесятом году не проигрывали. Могли продуть обе игры — в предварительной подгруппе — рижской «Даугаве» — и в Москве, и в Риге. Проиграть оба раза «Локомотиву» — например, 1:3, когда уже после победы в Киеве стали чемпионами.

Но армейскую команду побеждали дважды, московское «Динамо» — дважды. К «Динамо», как я уже говорил, проявлялась принципиальная беспощадность. Как бы сказал Андрей Петрович, «Карфаген должен быть разрушен». В одной четвертой финала Кубка они опять играли с динамовцами. (Много лет спустя случайно встречу опустившегося Олега Сергеева, отбывшего срок в лечебно-трудовом профилактории для алкоголиков, — и встанет сразу перед глазами черно-белая телевизионная картинка, где он, открывшись прямо перед динамовскими воротами, бьет прицельно в нижний угол — и Яшин бессилен. А второй гол забил Батанов, победили 2:0.) Оба раза переигрывали киевлян, которые на следующий год станут чемпионами. Решающая игра происходила в Киеве, но для того «Торпедо» никакого значения не имело: свое ли поле, чужое!

Этот во всем удавшийся «Торпедо» сезон, позволивший каждому, кто входил постоянно в основной состав, выразить себя максимально и стать тем, кем только и мог мечтать стать, высветил неожиданно праздничным прожектором драму торпедовца номер один на все времена Валентина Козьмича Иванова.

Премьер «Торпедо» и при Стрельцове имел полное право чувствовать себя непререкаемым вожаком — он знал, что Эдик примет от него жертву покровительства с пониманием необходимости в их производственном союзе выдвинуть руководителем не того, кто гениальнее, а того, кто гениальность эту поддержит, не теряя своего достоинства перед остальными. Остальные — их окружение. Остальные — не в счет, когда речь идет о главенстве в команде. Даже Метревели — его место с краю: пусть дорастет до центра…

В сезоне шестидесятого Кузьма надолго отлучался в сборную, где оставался первым — пусть лучшая игра его в Кубке Европы пришлась на полуфинал, а в финале Бубукин, Метревели, Понедельник и Нетто как капитан, принявший Кубок, выдвинулись на передний план. Сомневаюсь, однако, чтобы Бубукин или Понедельник ставили себя выше правого инсайда из «Торпедо»… И вот он возвращается в родной клуб в разгар самого великого в торпедовской истории сезона — и самому великому игроку открывается, что молодые, каждого из которых он вчера еще мог послать принести ему холодной воды из-под крана, справляются с лидерством в чемпионате и без него. Что первый он в данный момент среди равных. Конечно, рано говорить, что молодые игроки подтянулись на его уровень окончательно, но у них впереди вся жизнь в футболе, а ему двадцать шесть: он может показаться им ветераном-стариком. У них впереди — жизнь. И прожить ее они хотят, пережив взлет лидерства, чтобы не было мучительно больно и так далее, не надо продолжать…

В двадцать шесть лет, сыграв на своем высочайшем уровне небывалый по значимости для отечественного футбола турнир, титулованнейший из современных игроков, он должен теперь не просто способствовать всеми силами выигрышу командой впервые первенства, но и доказывать поверившим в свое особое предназначение мальчишкам его собственное первенство среди них.

И в последнем матче необыкновенного сезона Валентин Иванов ставит всё и всех на место.

Великолепное новое «Торпедо» на схваченном октябрьским морозцем поле вряд ли одолело бы тбилисцев, для которых всегда оставалось неудобнейшим противником, не сыграй один из наиболее памятных своих матчей Кузьма.

Выпавший снег смели с поля, но сугробы белели в прожекторном свете — и должны были одним своим видом создавать для южан внутренний дискомфорт. Но ничего подобного — никогда прежде динамовцы из Тбилиси не показывали себя столь стойкими на чужом поле. Хочолава в прыжке отбил мяч рукой после удара с десяти метров правого края «Торпедо» Метревели — и Гусаров забил гол с пенальти. Это случилось на двадцать пятой минуте, а на двадцать шестой Баркая уже сквитал счет.

Во втором тайме — на пятьдесят четвертой минуте — Гусаров снова забил после чисто торпедовской убийственной комбинации, разыгранной им с Ивановым и Батановым. Но всего четыре минуты понадобилось Калоеву, чтобы воспользоваться зевком Островского и с излюбленной своей позиции перед воротами пробить головой…

Третий мяч тбилисцам — заслуга Иванова: замахиваться было некогда, он проткнул носком с места левого инсайда в дальний угол. И три бы минуты доиграть до победы, но оборонялись излишне суетливо, потеряв вблизи своих ворот Мелашвили.

За минуту до конца дополнительного времени Кузьма — теперь с правого инсайда в другой дальний угол — индивидуально организовал четвертый гол.

Тбилисцы в своем поражении обвиняли судью Цаповецкого. Не назначил пенальти «Торпедо». Гусаров, забивая второй гол, когда Иванов вывел его один на один с вратарем, находился в положении вне игры… Центральная «Правда» тоже поругала судью — видимо, и в Москве не всех радовало возвышение «Торпедо». Но обиженные тбилисцы все-таки понимали что к чему — и в поездку на Британские острова пригласили Валерия Воронина. А через продолжительное время на встрече с тбилисской публикой Валентин Иванов вызвал шквальную овацию грузин, когда великодушно согласился с тем, что рефери мог бы и назначить победителям одиннадцатиметровый…

23

Денежную реформу провели в шестьдесят первом году — и потом их было еще несколько. И сегодня совсем уж трудно изобразить величину вознаграждения торпедовцам за победу в чемпионате и Кубке. Пять дореформенных тысяч за первое место в чемпионате превращались в пятьсот рублей (с вычетом подоходного налога и за бездетность — 480), за победу в Кубке получалось чистыми деньгами сто восемьдесят (новыми, как тогда говорили).

Футбольная команда была не просто безубыточным предприятием, но и перевыполнявшим план на целую смету — команда стоила заводу 120 тысяч послереформенных денег — в эту сумму, в бюджет команды, входили и переезды, и питание, и премиальные. Пополнение клубной кассы происходило за счет сборов — переполненные стадионы команда собирала в каждом городе. В томской газете, когда «Торпедо» приехало на кубковый матч в их университетский город, напечатано было обращение к жителям окраин быть поосторожнее из-за систематических набегов медведей. Наверное, медведи, будь у них деньги на билеты, заявились бы и в центр — посмотреть на московских торпедовцев. Деньги, вырученные за билеты, распределялись тогда так: десять процентов забирало государство, пятьдесят пять процентов отдавалось победителям, тридцать пять — проигравшим. Но тратить заработанные на зрительском интересе деньги футбольный клуб мог только с позволения ВЦСПС. Поэтому кое-какие денежки игрокам перепадали — по окладу жалованья за первенство, по окладу как премия, еще за что-нибудь. И зимой не бедствовали — брали деньги в кассе взаимопомощи, чтобы летом отдать; после каждой тренировки, когда не было кормежки на сборах, полагалось по рублевому талону — так что и выпить, и закусить в межсезонье удавалось.