Андрей Боголюбский - Алексей Карпов Страница 68

Между тем, как считают специалисты, изначально церковь на Нерли выглядела иначе, чем сейчас. Прежде всего, изменилось место, на котором она была возведена. Русло реки Клязьмы поменялось, ушло в сторону, и ныне церковь стоит у её старицы — небольшого озера, образованного её водами. А некогда она возвышалась над самой рекой, встречая ладьи гостей, плывших в Боголюбово и Владимир по Клязьме или Нерли. Здесь были речные ворота Суздальской земли, и церковь первой представала взору гостей. Мы помним, как любил князь показывать «славу Божию и украшение церковное» приезжим из других земель: «…аче и гость приходил из Царягорода, и от иных стран… и до всего хрестьяньства, и до всее погани…» И здесь, на Нерли, ещё даже не в виду стольного Владимира, но в виду княжеского Боголюбова, было чем поразить воображение заезжего человека, было чем полюбоваться и чем восхититься ему. Здесь воочию открывались та «слава Божия» и то «украшение церковное», которыми исполнилась Суздальская земля при Андрее Боголюбском. Контуры белой церкви сливались и с тёмной глубью воды, и с бархатом полей и дерев. Это о таких вот «домах церковных» и «виноградах обительных», укрытых среди рек и крутых холмов, высоких дубрав или чистых полей, напишет позднее автор пронзительного «Слова о погибели земли Русской»: «Всего еси исполнена земля Русская, о правоверная вера христианская!»

Как именно выглядела церковь в древности, мы в точности не знаем. Предполагают, что с трёх сторон она была окружена мощными каменными галереями (обозначенными на известном варианте реконструкции храма Н.Н. Воронина). Но их наличие так и не доказано, а потому оспаривается другими исследователями. Выяснено также, что сам холм, на котором возвышался храм, — искусственного, рукотворного происхождения. Он был укреплён каменным фундаментом-пьедесталом — в противном случае церковь давно была бы разрушена талыми водами Клязьмы и Нерли.

Стены церкви украшены рельефами, в которых видят руку «романских резчиков», мастеров из Западной Европы, — вероятно, тех самых, что проживали поблизости, в княжеском замке. На трёх фасадах церкви (естественно, за исключением алтаря) рельефы одинаковые. В центре — фигура библейского царя Давида, с которым сравнивали Андрея; по сторонам и ниже — женские маски и образы птиц и львов, «неусыпных стражей» храма. Напомню, что лев считался символом Владимирского княжества и символом власти владимирских князей.

Как мы уже отметили выше, при церкви Покрова был устроен монастырь — «обитель монашествующим». А значит, церковь была окружена монастырскими строениями — разумеется, деревянными. До какого времени просуществовал монастырь, сказать трудно. Едва ли можно думать, что он надолго пережил разорение Руси монголами в XIII веке.

* * *

Название церкви — Покрова Божией Матери — встречается в источниках не ранее XVI века. Было ли таким посвящение церкви на Нерли с самого начала, неизвестно; сохранившиеся элементы убранства храма этого, во всяком случае, не подтверждают. Но если церковь изначально именовалась Покровской, то это самое раннее посвящение храма празднику Покрова Божией Матери.

Праздник этот, отмечавшийся 1 октября, — русский по происхождению; другие церкви его не знают или же он заимствован ими от нас. Как рассказывается в русском проложном Слове на праздник, он был установлен в память о чудесном явлении Богородицы святому Андрею Юродивому и его ученику Епифанию во Влахернской церкви Божией Матери в Константинополе: Пречистая явилась туда «на въздусе» вместе с ангелами, святыми Иоанном Предтечей и Иоанном Богословом «и с иными святыми многими» и простёрла над людьми, бывшими в храме, святой свой омофор (плат, длинный кусок ткани, покрывавший голову и плечи), «светящийся паче еликтора». Об этом эпизоде подробно рассказывается в греческом Житии святого Андрея Юродивого, очень рано переведённом на славянский язык. На Руси этого Андрея считали славянином, даже русским (в греческом тексте он назван «скифом»). О времени его жизни и, соответственно, о времени влахернского чуда трудно сказать что-либо определённое: одни относят подвиги святого Андрея к X веку (когда было написано Житие); другие — к гораздо более раннему времени; третьи вообще считают мифической фигурой. Житие Андрея Юродивого сделалось очень популярным на Руси: его читали и переписывали по крайней мере с начала XII века. Напомню, что Влахернский храм был хорошо известен русским людям, которые посещали Константинополь в том числе и с паломническими целями. Выходцы из Влахернского монастыря — греческие зодчие, посланные на Русь, по преданию, самой Богородицей, — ещё в XI веке поселились в Киевских пещерах. Церковь во имя Положения Ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне была построена в Кловском монастыре близ Киева бывшим печерским игуменом (а впоследствии епископом Владимиро-Волынским) Стефаном в 80-е годы XI века. По этой причине и сам монастырь на Клове часто называли Влахернским.

Рассказ о чудесном явлении Пресвятой Богородицы во Влахернском храме и о покрове, которым она осенила людей, произвёл сильное впечатление на русских читателей Жития. Сам этот покров («омофор», а в понимании большинства — та же риза) осмыслялся здесь не просто как фрагмент священных одеяний Божией Матери, перенесённых из Иерусалима в Константинополь, но как сила защитительной молитвы Богородицы, обращенной ко всем людям — в том числе и к тем, кто не имел возможности физически прикоснуться к Её реликвиям. «Се убо егда слышав, помышлях: како страшное и милосердное се видение… бысть бес праздника?!» — восклицал неизвестный русский книжник, автор Слова на праздник Покрова. Не обязательно думать, что это писал человек, по воле которого и был введён праздник, то есть владетельный князь. Нет, автор этих слов лишь выражает недоумение по поводу того, что столь значимое событие — явление покрова людям — не было отмечено соответствующим праздником в греческом календаре. А потому он обращается с мольбой к самой Пречистой и говорит далее от имени всей Русской земли: «…да не без праздника останеть святый Покров Твой, блаженая… Якоже тамо народы сущая покры милостивьно, тако и нас грешных раб Твоих покрый кровом милости Твоея…» (или, в других списках: «кровом крилу Твоею…»).

Смысл этих слов ясен. Как некогда Богородица укрыла людей во Влахернском храме, так и теперь Она защитит «новых людей» христианских — русский род, обратившийся к Её защите и покровительству. И русские люди тем более достойны этого, что, в отличие от греков, сумели по достоинству оценить защитительную силу Покрова и воздали Пречистой надлежащие благодарения и похвалы, установив праздник в честь этого события. И ныне они взывают к Пречистой: «…за ны грешныя к Богу помолися, Твоего Покрова праздник в Рустей земли прославльшим» (слова из Службы празднику Покрова Божией Матери).

Когда и где именно был установлен на Руси этот праздник, мы в точности не знаем. В современной исторической и церковной литературе прочно утвердилось мнение, согласно которому праздник Покрова был введён князем Андреем Юрьевичем во Владимиро-Суздальском княжестве; более того, авторству Андрея приписывают иногда и само Слово на Покров Пресвятой Богородицы. Однако прочных оснований ни для первого, ни тем более для второго утверждения нет — если, конечно, не считать таковыми соименность Андрея византийскому святому и сам факт существования Покровской церкви близ его княжеской резиденции в Боголюбове. Но, например, древнейшие иконы Покрова — новгородские, а не владимирские по происхождению. Судя по всему, праздник 1 октября утвердился на Руси задолго до того, как Андрей занял владимирский стол ^[105]. Во всяком случае, судьба праздника, равно как и судьба посвященного ему проложного Слова, совершенно не похожа на историю с празднованием 1 августа, о котором мы говорили выше.