США во Второй мировой войне. Мифы и реальность - Жак Р. Пауэлс Страница 68

Это была знакомая политика, уже последовательно практиковавшаяся США в таких освободившихся странах, как Италия. Эта политика началась в Германии осенью 1944 года в первом городе, который попал в руки американцев, Ахене445. Согласно разочарованному американскому ветерану войны, то же самое происходило впоследствии в Германии снова и снова:

«В Германии действовали антифашистские группы. То, что мы делали, было настоящим преступлением. Мы брали какой-нибудь маленький городок, арестовывали мэра и другое начальство и ставили антифашистов у власти в городе. Потом дня через три мы возвращались туда, а американцы уже освободили всех чиновников и вернули их на прежние должности. И бросали за решетку тех, других парней. Все время неизменно это случалось. Видите ли, после того, как мы освобождали эти города, власть там передавалась военной администрации»446.

Вот так и случилось, что «многие откровенные нацисты, сторонники гитлеровцев или другие недемократические элементы… оказались… в фаворе военных властей США», – пишет немецкий американский историк Микаэла Хунике447. Двумя ключевыми консервативными деятелями в этой американской политике были Конрад Аденауэр и Людвиг Эрхард. Эрхард, якобы архитектор послевоенного германского «экономического чуда», был защитником интересов свободного предпринимательства и выступал против государственного вмешательства в уже Третьем рейхе, и был известен как противник социальных экспериментов и сторонник «непрерывности» экономического порядка; он упоминался уже как крестный отец фальшивой декартелизации IG Farben. Аденауэр, известный в Германии как «старый лис», был заключен в тюрьму нацистами, но это не означало, что он был убежденный демократ. Напротив, он был типичным представителем старой, авторитарной Германии и был описан историком Т.Х. Тетенсом как «консервативный националист», «символ крайнего политического консерватизма» и даже как «реакционный автократ». В качестве канцлера ФРГ Аденауэр также показал себя бесстыдным защитником немецких промышленников и банкиров, которые позволили Гитлеру прийти к власти, и защитником всевозможных бывших нацистов, в том числе печально известных преступников448.

Американские лидеры не любили антифашизм. Неудивительно, что они поручили управление ФРГ, которая была основана под их эгидой, таким людям, как Аденауэр, которые в равной степени были против антифашизма.

В западногерманском государстве антифашизма не одобрялся потому, что его приравнивали не без оснований к антикапитализму. По той же причине антифашизм энергично поддерживался в ГДР. Однако после объединения двух германских государств, или, точнее, поглощения ГДР в ФРГ, антифашизм подвергся систематическим нападкам на востоке Германии, например, с помощью переименования улиц и площадей, разрушения памятников и закрытия или «переориентации» музеев и мемориальных комплексов. Это позор Германии – то, как имена ее собственных героических борцов с фашизмом были стерты из памяти общественности и из официальной памяти, в то время как основные магистрали в Берлине получили имена видных друзей фашизма, таких, как зловещий Джон Фостер Даллес, ставший госсекретарем в администрации Эйзенхауэра, в то время как его брат Аллен стал главой ЦРУ449. В Западной Германии кампания против антифашизма уже отпраздновала свой триумф на внутреннем фронте значительно раньше, а именно, когда президент Рональд Рейган в сопровождении канцлера Гельмута Коля возложил венок на могилы эсэсовцев в Битбурге в 1984 году. Вполне вероятно, что порочная кампания, направленная против антифашизма в воссоединенной Германии, послужила в некоторых отношениях реабилитации самого фашизма и внесла большой вклад в то, что неонацизм поднимает свою уродливую голову по всей стране. Для борьбы с антифашизмом американские власти нашли полного энтузиазма и полезного партнера в лице Ватикана. Именно при помощи сотрудничества с Папой Римским во всех странах, где левые антифашисты добивались слишком большого, по мнению американцев, успеха, американцы вербовали и поддерживали консервативных католических политиков типа Аденауэра, и формировали католические или еще лучше такие, где доминировало католичество, христианские политические партии, как ХДС в Германии и коррумпированная Democrazia Cristiana в Италии, чьи избирательные кампании также финансировал Ватикан. В сотрудничестве с Ватиканом американцы пытались всеми имеющимися в их распоряжении средствами бороться с левыми и дискредитировать их, как это было в пресловутой итальянской избирательной кампании 1948 года, в которой могли победить коммунисты и социалисты. Благодарные за ценные услуги, оказанные Ватиканом их международной кампании против антифашизма, американские элиты припомнили своих друзей в Риме, когда в 1949 году под американской эгидой было создано западногерманское государство. Ватикан должен был испытывать удовлетворение. Действительно, Основной закон ФРГ сохранил многие привилегии, приобретенные католической церковью во время Конкордата 1933 года с Гитлером, в том числе церковный налог, который продолжает собираться государством, к неудовольствию многих немцев; эта квазисредневековая «десятина» превратила Германию в крупнейшего финансового благодетеля Ватикана после Соединенных Штатов. Небольшим, но трогательным жестом признательности стало то, что папские автомобили с 1930-х годов приобретались у немецкого производителя автомобилей – не Volkswagen, но Mercedes450.

Наконец, раздел Германии также был выгоден для США в военном отношении. Неделимой Германии пришлось бы быть непредвзятой в отношении всех своих победителей и, следовательно, нейтральной. Такая Германия, кроме того, могла на самом деле симпатизировать СССР, если бы, что не было маловероятным, в конечном итоге там пришло к власти на выборах левое правительство, конечно, непривлекательный сценарий для Вашингтона по сравнению с возможностями, предоставляемыми разделенной Германией451. Раздел позволил гегемонию США над Западной Германией, которая даже сама по себе оставалась самой мощной и в военном отношении сильной страной на европейском континенте. Благодаря своей силе и стратегическому расположению такое государство выступало как потенциальный краеугольный камень антикоммунистической и антисоветской коалиции, задуманной Вашингтоном для Европы, которая позже стала реальностью в облике НАТО. Другими словами, раздел Германии позволил использовать ее или, по крайней мере, самую большую и самую важную часть этой страны в качестве оплота против большевизма, как антисоветский бастион. Такие мечты заворожили элиты западного мира еще до войны, наиболее ярким примером чего был Чемберлен, а с концом войны эти мечты возродились. Мечта об интеграции Германии в антисоветские схемы под эгидой западных держав стала реальностью, когда Аденауэр формально возродил ремилитаризацию ФРГ ее вступлением в НАТО в 1954 году452. Специалист по американо-германским отношениям описал это развитие как «перевооружение Западной Германии с целью превращения ее в младшего партнера США против бывшего союзника, Советского Союза»453. В этих условиях неудивительно, что именно Вашингтон, а не Москва несет на себе ответственность за все важные инициативы, приведшие к разделу Германии и сохранению этого раздела в течение полувека. Что касается вопроса репарационных платежей, который занимал прежде всего Советы, то Трумэн попытался дать понять Сталину уже летом 1945 года в Потсдаме, что он не может рассчитывать на американское сотрудничество в этой области и что лучше для него будет попробовать получить возмещение ущерба в собственной советсеой оккупационной зоне. К великому огорчению американцев, Советы на самом деле получили некоторое разобранное промышленное оборудование из Рурской области на определенное время, хотя в значительной степени в обмен на продукты питания из сельскохозяйственной восточной части Германии454. Наконец, 3 мая 1946 года, Генерал Люциус Клей, американский военный губернатор в Германии, в одностороннем порядке и окончательно опроверг право Советов требовать компенсации в западных оккупационных зонах за совершенные всей Германией военные разрушения в Советском Союзе. Однако в том же году американцы осуществили объединение собственной оккупационной зоны с английской; французская зона присоединилась к ним позже, в апреле 1949 года. Это было шагом, который безоговорочно привел к официальному провозглашению ФРГ 8 мая 1949 года455.