Дворянские гнезда - Нина Молева Страница 68

В жизни Тихомирова все складывалось иначе. Приход его отца относился к беднейшим в Нерехтском уезде. Два десятка курных избенок составляли село, при котором находилась старая церковь. К ней же относилось еще несколько деревенек и приселков – и вовсе на пять-семь изб. Отцу, Ивану Егоровичу, приходилось делать всю крестьянскую работу, чтобы как-то прокормить семью, в которой постоянно рождались и быстро умирали дети. По счастью, Митя оказался достаточно крепким ребенком, мог с малолетства помогать отцу в церкви, где он прислуживал во время богослужения, читал на клиросе, пел в хоре. Приходилось работать и в поле, и в огороде. Иван Егорович надеялся увидеть сына священником, да иного пути при скромном семейном достатке и быть не могло…

Десяти лет Митю отвозят в духовное училище в Кострому, но, когда там же оказывается и младший его брат, Тихомировым становится не под силу их содержать. По счастью, в то время открываются военно-учительские семинарии. Митя не только блестяще заканчивает курс, но и назначается «образцовым» учителем в такую же семинарию в Москву. 13 августа 1866 года он впервые выступает в новой для себя роли педагога. Ко времени знакомства с Леночкой Немчиновой Дмитрий Иванович уже пользовался славой блестящего оратора, полемиста и редкого знатока русской литературы. Его уроки и выступления в кружках привлекали массу молодежи.

Знакомство будущих супругов – знамение близящегося нового времени. На урок Тихомирова – так называемый урок объяснительного чтения – Леночка впервые попадает осенью 1869 года. Она делится впечатлением с бабушкой, заинтересовывает Варвару Петровну, и та приглашает молодого преподавателя, чтобы воспользоваться его советами для своего институтского отделения. Еще полтора года – и молодые люди соединяют свои жизни.

«Я часто думала, что соединило меня с Дмитрием Ивановичем, – рассказывала впоследствии Елена Николаевна. – И нынче знаю точно: он показался мне пророком, открывшим передо мною смысл моего существования и возможность применения моих сил. Это было то одухотворение жизни, в которой мы были необходимы друг другу. Его светлая душа, его высокие помыслы увлекли меня навсегда. И чем больше мы работали, тем ближе друг другу становились. Если годы, говорят, охлаждают человеческие чувства, у нас они, напротив, их усиливали. Я благодарила и благодарю судьбу, что дала возможность жить рядом с Дмитрием Ивановичем и для него. И я хочу верить, что была и останусь ему помощью, а не помехой». Д. И. Тихомиров отзывается в дни юбилея почти так же: «Чествуя меня, друзья мои, вы чествуете в первую очередь Елену Николаевну. Все, что мы делали, мы делали вместе, все, что задумывали, задумывали и додумывали вместе, а уж доводила все до последней точки, конечно, Елена Николаевна. У нас была общая цель, и если мы к ней хоть сколько-нибудь приблизились, мы счастливы, мы оба».

К этому времени, помимо работы в семинарии учительской, Дмитрий Иванович открывает первую в России вечернюю воскресную школу для взрослых рабочих на фабрике Ф. С. Михайлова в Москве. Пока он издал только первую часть «Азбуки правописания», которая до 1900 года выдержит 19 изданий. Следующим трудом станет совместная с Еленой Николаевной работа над «Букварем», который до начала XX века будет переиздан 137 раз (при этом каждое новое издание дорабатывалось и дополнялось сообразно тем требованиям, которые выдвигала педагогическая практика Дмитрия Ивановича).

Современник вспоминает, что рабочие комнаты Тихомировых представляли собой настоящую «научную фабрику», где неустанно кипела работа: рукописи соседствовали с гранками, версткой, бесконечные поправки со специальных карточек переносились в новые тексты, и непосвященному казалось совершенно невозможным понять методику происходившего. Но главное, что поражало, – это увлеченность обоих супругов, которые напоминали дирижеров огромного оркестра.

Книги, подобной «Азбуке правописания», русская учебная литература еще не знала. Приведенные в ней примеры и статьи были подобраны таким образом, чтобы ученик от первой до последней ступени заключенной в ней программы встречался лишь с уже известными ему правилами правописания. Ничто не вызубривалось, не требовало механического запоминания. Автор как бы раскрывал перед ребенком логику построения и развития языка, что позволяло ему в дальнейшем не делать ошибок. Тихомировы верили в силу точно подобранного примера, который запоминался на всю жизнь. Дмитрий Иванович отлично знал, что уровень подготовки и способности учителей всегда бывают разными. Именно поэтому объяснения должны отличаться предельной простотой, чтобы не загромождать память ничем лишним и сложным.

Роли супругов в общей работе распределялись очень строго. Занятия вел Дмитрий Иванович, и он, казалось, не знал ни усталости, ни предела возможностей в своем стремлении заниматься – и с детьми, и с педагогами. Каждое лето он ведет учительские курсы в разных уездных городах. Берет на себя руководство школами на фабриках Морозовых, которые становятся едва ли не лучшими в России, школой при фабрике Товарищества Тверской мануфактуры. Совет Московского благотворительного общества приглашает Тихомирова инспектором и организатором своих школ. А Елена Николаевна все время рядом – скрупулезно записывает лекции и уроки, в огромном объеме составляет записки о курсах.

Впрочем, цифры говорят сами за себя. За тридцать лет «Букварь» Тихомировых распространяется в количестве двух миллионов экземпляров. Вышедший в 1874 году «Элементарный курс грамматики» – более миллиона. Дмитрий Иванович пишет специальный курс для сельских школ, разошедшийся в 15 изданиях, и находит совершенно оригинальное педагогическое решение – «Правописание до грамматики», или иначе – опыт обучения правописанию вообще без грамматики.

Широко распространялась тихомировская «Книга для церковно-славянского чтения». «Школа грамотности» представляла собой руководство для деревенского домашнего обучения.

Но главная сила педагогики Тихомировых заключалась в том, что вместе с грамотой они учили ребенка жизни – общению с природой, условиями человеческого существования, географии, начаткам истории. Их знаменитые книги для внеклассного чтения – «Вешние всходы» – передавали и первые необходимые ребенку знания об окружающей его среде, и те гуманные принципы, на которых эту среду следовало строить.

«Они были учителями жизни, истинно русскими в своей человечности, сострадательности, всепонимании и бесконечной доброте», – отзывается современник. «Книги Тихомирова просвещали всю Россию вдохновенно, доходчиво и мудро», – отзывается замечательный русский художник В. Д. Поленов. И когда к 35-летнему юбилею деятельности Тихомирова рождается идея выпустить юбилейный сборник, составители теряются от неимоверного количества рассказов, очерков, статей, стихотворений, рисунков, которые безвозмездно передают в него Мамин-Сибиряк, Василий Немирович-Данченко, Гиляровский, Щепкина-Куперник, Чехов, Дрожжин, художники Архипов, Константин Коровин, Виктор и Аполлинарий Васнецовы, Серов, Суриков, композиторы Скрябин, Слонов, Кохановский, Сементковский. Бунин передает свое стихотворение «На острове»:

Люблю я наш обрыв, где дикою грядою

Белеют стены скал, смотря на дальний юг,

Где моря синего раскинут полукруг,