Маяковский. Самоубийство - Бенедикт Сарнов Страница 67

Книгу Маяковский. Самоубийство - Бенедикт Сарнов читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Маяковский. Самоубийство - Бенедикт Сарнов читать онлайн бесплатно

Маяковский. Самоубийство - Бенедикт Сарнов - читать книгу онлайн бесплатно, автор Бенедикт Сарнов

От ликующих, праздно болтающих, Обагряющих руки в крови, Уведи меня в стан погибающих За великое дело любви!

Сравните этот крик, этот отчаянный вопль с его спокойным, но таким же горестным «подведением итогов»:

Я дворянскому нашему роду Чести лирой своей не стяжал. Я таким же далеким народу Умираю, как жить начинал.

И тут тоже: жесты разные, а душа — одна.

То же и у Маяковского. Диапазон его жестов — огромен. Амплитуда колебания разных состояний его души поражает поистине гигантским размахом этого «маятника»:

Я земной шар чуть не весь обошел, — и жизнь хороша, и жить хорошо.

И тут же:

Для веселия планета наша мало оборудована. Надо вырвать радость у грядущих дней.

Или вот это:

Себя до последнего стука в груди, как на свиданьи, простаивая, прислушиваюсь: любовь загудит — человеческая, простая. Ураган, огонь, вода подступают в ропоте. Кто сумеет совладать? Можете? Попробуйте…

А незадолго до этого:

Было всякое: и под окном стояние, письма, тряски нервное желе. Вот когда и горевать не в состоянии — это, Александр Сергеич, много тяжелей. Айда, Маяковский! Маячь на юг! Сердце рифмами вымучь — Вот и любви пришел каюк, дорогой Владим Владимыч.

Или вот это:

Я всю свою звонкую силу поэта тебе отдаю, атакующий класс!

И тут же:

Но я себя смирял, становясь на горло собственной песне.

А вот еще:

Ненавижу всяческую мертвечину. Обожаю всяческую жизнь!

И тут же:

Тот, кто постоянно ясен, тот, по-моему, просто глуп.

И еще:

В черном небе молний поступь, гром ругней в небесной драме, — не гроза, а это просто ревность двигает горами.

А давно ли выплеснулось у него такое:

Я теперь свободен от любви и от плакатов, шкурой ревности медведь лежит когтист.

И опять о том же:

Я ж навек любовью ранен, еле-еле волочусь.

Но не прошло и года, и:

С тобой мы в расчете, и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид.

Состояния души — разные. (Еще какие разные!) А душа — одна.

С легкой руки Тынянова в критике и литературоведении утвердился термин «лирический герой». Хотя и принес он с собою немало вреда, сам по себе он, может быть, на что-нибудь и годится. Но к Маяковскому он уж точно неприложим.

Едва ли не самая характерная особенность лирики Маяковского состоит как раз в том, что между конкретным лирическим «Я» поэта и его «лирическим героем» нет ни малейшего разрыва, ни даже крошечного «зазора». Маяковский входит в стих таким, каков он есть, со всеми — частными, казалось бы, даже не идущими к делу, не слишком существенными деталями и подробностями своего повседневного быта и бытия. С собакой Щеником и соседом Бальшиным, мамой — Александрой Алексеевной и сестрами Людой и Олей, с цифрами телефонных номеров и названиями улиц и переулков:

И вдруг как по лампам пошло куролесить, вся сеть телефонная рвется на нити. — 67–10! Соедините! — В проулок! Скорей! Водопьяному в тишь! …Не знаю, плачут ли, нет медведи, но если плачут, то именно так. То именно так: без сочувственной фальши скулят, заливаясь ущельной длиной. И именно так их медвежий Бальшин, скуленьем разбужен, ворчит за стеной.

Но дело, разумеется, не только в этих реалиях, в этих конкретностях, в этих бытовых подробностях и деталях. О том, что на самом деле нет никакой «непроходимой грани» между конкретно-реальным «Я» Владимира Маяковского и его лирическим героем, ярче всего свидетельствует живая, естественная, очень личная, неповторимо индивидуальная интонация его лирических строк:

— Не важно, мама, дома вымою. Теперь у меня раздолье — вода. Не в этом дело. Родные! Любимые! Ведь вы меня любите? Любите? Да? Так слушайте ж! Тетя! Сестры! Мама! Тушите елку! Заприте дом! Я вас поведу… вы пойдете… Мы прямо… Сейчас же… все возьмем и пойдем.
(«Про это»)
Если я чего написал, если чего сказал — тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза. Круглые да карие. горячие до гари. ………………………… Не домой, не на суп, а к любимой в гости, две морковинки несу за зеленый хвостик. Я много дарил конфект да букетов, но больше всех дорогих даров я помню морковь драгоценную эту и пол-полена березовых дров…
(«Хорошо»)

Сравните интонацию этих (да и многих других) его лирических строк с интонацией (да и лексикой, и синтаксисом) самых личных, глубоко интимных его писем (почти все они теперь, слава богу, опубликованы) — и вы тотчас же убедитесь, что тут не просто сходство и даже не равенство, а — тождество.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.