Маннергейм - Леонид Власов Страница 67

В начале августа 1931 года барон принимает решение лично обследовать состояние обороноспособности Карельского перешейка.

В четверг 14 августа он с тремя генералами и двумя полковниками в условиях секретности впервые посетил Териоки, где провел один день у своей родственницы Мари Прокопе на «Вилла Бьянка». Он жил на втором этаже в «синем салоне». Этот дом сохранился и находится в Зеленогорске на 2-й Пляжной улице, 7/9.

Вернувшись в Хельсинки, генерал Маннергейм рассказал министру обороны Оксала о результатах своей поездки. Он считал, что надо срочно заняться оборонительной линией, дорогами и аэродромами.

С 1933 года президент Свинхувуд расширил полномочия и права Маннергейма и в пятницу 19 мая 1933 года, в связи с 15-летием победы в Национально-освободительной войне, генералу присваивают звание фельдмаршала.

Период с 1931 по 1939 год Маннергейм в своих «Мемуарах» назвал «наперегонки с бурей». Фельдмаршал прекрасно знал, что происходит на Западе. Его иллюзии в отношении Германии и национал-социалистов быстро рассеялись. Маннергейм считал, что Гитлер собирается превратить народы Европы в белых негров для службы Третьему рейху. Но главная опасность для его родины, по его мнению, была все же с Востока. Надо было срочно вооружаться. Отношения Маннергейма с правительством были сложными из-за того, что оно постоянно урезало военный бюджет. А состояние оборонительных сил Финляндии находилось на крайне низком уровне. Начиная с 1929 года боевые учения по причине экономии средств не проводились. Оружие устарело и износилось до предела. Современные самолеты и танки отсутствовали. Сотрудничество между армией и шюцкором было недостаточным. Мобилизационный план четыре года лежал на рассмотрении.

Маннергейм лично начал углубленно изучать технические проблемы армии, наводя смятение в рядах военных инженеров. Фельдмаршала до мелких деталей интересовала каждая иностранная новинка в области вооружения. Бывая на авиасалонах в Англии и Франции, он осматривал каждый самолет глазами квалифицированного практика, учитывая финские условия посадочной скорости машин. Его интересовало, как тяжелые самолеты убирают шасси, удобство работы экипажа, броневая защита кабин летчиков от пуль.

5 июля 1934 года фельдмаршал получил сообщение, что княгиня Мария Любомирская находится при смерти и хочет в последний раз увидеть своего старого друга. Маннергейм, чтобы не вступать в конфликт с мужем Марии, от поездки отказался. До последнего момента, когда 12 июля 1934 года Мария навечно закрыла глаза, она спрашивала медицинскую сестру, есть ли письмо или телеграмма от Маннергейма.

Так печально закончилось их почти 30-летнее знакомство, ставшее частью большой биографии Маннергейма.

В декабре 1934 года фельдмаршал на две недели отправляется в Германию, чтобы познакомиться с новыми самолетами фирм «Юнкерс», «Дорнье» и «Хейнкель». В Берлине его ожидала торжественная встреча, на которой он получил приглашение от командующего Военно-воздушными силами Германии Германа Геринга провести переговоры с германской стороной. В процессе разговора с Маннергеймом Геринг, хитро улыбаясь, хвалил охотничьи успехи фельдмаршала в Тироле. Затем, извинившись, снял телефонную трубку и приказал показать Маннергейму новые боевые самолеты, подготовить документы на их покупку и отвезти барона в Шлайссхайме, где шло обучение будущих военных летчиков. Затем совсем по-дружески предложил фельдмаршалу пообедать и отдохнуть у него в Щорфхайде. Утром состоялась совместная охота. Они долго бродили по лесу, видели много животных, но не стреляли. Вечером Маннергейм уехал в Берлин, где практически начал решать свои авиационные дела.

В мае 1935 года произошло некоторое сближение баронессы Маннергейм и ее бывшего мужа барона Густава Маннергейма. Миротворческую роль в этом сыграл муж сестры Анастасии граф Дмитрий Менгден, обладавший большой силой внушения. Маннергейм писал: «Через многие годы мы нашли друг друга, все поняли и стали настоящими друзьями…» Как-то незаметно, как бывает в жизни, к баронессе Маннергейм подкралась страшная болезнь — рак, на симптомы которой она не обращала внимания. Шли дни, и лекарства перестали помогать. Фельдмаршал делал все возможное, что было в его силах, чтобы облегчить страдания жены, хотя по мнению лечащего врача, доктора Мартели, надежды на выздоровление было мало.

Доктор обещал барону сделать все, чтобы Анастасия верила в свое выздоровление и лишить ее предчувствия близкой кончины.

В середине декабря 1936 года профессор И. П. Алексинский, приглашенный как консультант, сказал дочери Софье: «Молитесь, только чудо может помочь вашей матери». Чуда не произошло, и за два часа до нового 1937 года баронесса Анастасия Николаевна Маннергейм (Арапова) скончалась. Отпевал ее в верхнем храме церкви Александра Невского в Париже митрополит Евлогий (Василий Семенович Георгиевский) в присутствии всего высшего эмигрантского света Парижа. На отпевании была и «разлучница» — графиня Шувалова.

Анастасия Маннергейм была похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, получив вечный номер 299. На скромной, забытой всеми могиле Анастасии белый крест несет в будущее, как связь с далекой родиной, великолепную палехскую икону.

В день смерти Анастасии фельдмаршал находился в Индии, где и получил скорбную телеграмму. Он сразу дал согласие на включение своего имени в газетный некролог. Смерть матери нанесла большой душевный удар Софье. Она оказалась человечнее своей старшей сестры-монахини, которая, приехав в Париж на другой день после смерти матери, ничем не помогла Софье в сложных переговорах с храмом и похоронах.

Построенная в 1827 году старейшая русская православная церковь Святой Троицы на Унионкату в Хельсинки помнит заупокойную службу по Анастасии Маннергейм, во время которой фельдмаршал Маннергейм долго стоял на коленях, пока свеча не догорела в его руке.

22 января 1935 года Маннергейм просил президента Свинхувуда наградить финскими орденами группу офицеров германской армии, которые были связаны с осуществлением его визита в Германию. Это, считал фельдмаршал, «усилит в дальнейшем интерес и расположение Германии по отношению к Финляндии».

В 1935 году фельдмаршал совершил летом поездку в Англию, а осенью — во Францию. Он стремился соблюдать баланс в своем подходе к закупке новейшего вооружения у стран Запада, чтобы не вызывать недовольство, например у Англии и Франции, приобретением самолетов у Германии. Однако Маннергейм активизировал роль финского военного представительства в Берлине.

В сентябре 1935 года Геринг официально приглашает фельдмаршала посетить Восточную Пруссию, где в Роминтене (сейчас Калининградская область) находились его охотничьи угодья. Этот район с давних времен был королевским охотничьим хозяйством, а когда в 1933 году Герман Геринг вошел во власть, он взял себе эти земли с самыми большими в Западной Европе лосиными стойбищами, получившими название «Лосиный лес». Здесь по приказу Геринга выращивали и сохраняли разную дичь и животных, было много охотничьих домиков.

Так как «Каринхалле» был превращен в заповедник, Геринг начал использовать для охоты поместье Роминтен.