Гибель Высоцкого. Правда и домыслы - Борис Кудрявов Страница 67

Ну что ей там, за поворотом, делать?

И еще, быть может, самое главное. Песня — это всегда драма. А это значит, что она почти всегда должна содержать пусть маленькое, пусть еле заметное зернышко конфликта. Людей всегда что-то волнует, беспокоит, они испытывают дискомфорт, когда их жизненная практика расходится с представлениями об идеале. Разве не так? Они в основной своей массе, как индивидуальности, не приемлют мерзостей жизни, равнодушия и тупости, я бы даже сказал — бескрылости собственного существования. Людям надо помогать становиться людьми. С большой буквы. В том числе — хорошей песней.

Поскольку наша беседа приближается к финалу и надо определиться с решением, прошу Владимира Семеновича:

— А вы могли бы выступить в центральной печати с проблемной статьей или публицистическими заметками по поводу состояния современной советской песни? Думаю, это был бы самый подходящий случай не просто реабилитировать ваше доброе имя, но и поделиться с читателями и коллегами по «песенному цеху» вашими весьма интересными соображениями. Что касается нас, то мы поможем найти для вас вполне достойное издание. Разумеется, о «Советской России» речь не идет.

Дело в том, что накануне встречи с Высоцким я позвонил главному редактору «Советской России» В. П. Московскому и попросил его найти возможность исправить допущенную оплошность.

Василий Петрович — видный в прошлом идеолог, партийный деятель и дипломат — был очень прост, демократичен в общении, слыл в нашей среде большим хлебосолом; но, что касается убеждений, являл собой консерватора до мозга костей.

— Дорогуша, то, о чем вы просите, я сделать никак не могу. Я же не унтер-офицерская гоголевская вдова, которая сама себя высекла.

Но у меня на этот случай (почти по М. Жванецкому) кое-что было. Главный редактор «Комсомолки» Б. Д. Панкин дал согласие дезавуировать «антивысоцкое» выступление Р. Лынева с помощью самого Высоцкого.

Мы расстались с Владимиром Семеновичем, довольные друг другом и итогом встречи. Прощаясь, я сказал, что уверен: он напишет еще много хороших и нужных песен и принесет ими большую пользу своей стране. Эти слова Владимир Высоцкий процитирует потом в своем письме, адресованном руководству Министерства культуры СССР и опубликованном годы спустя в журнале «Знамя» (1990, июль, с. 228).

Так случилось, и тут уже была определенная вина самого Высоцкого, что он, попав в очередной житейский «штопор», не смог написать в «Комсомолку» обещанной статьи. А меня вскоре после этой встречи перевели в журнал «Журналист».

Больше мы с Владимиром Семеновичем не встречались.

Высоцкий, безусловно, фигура в отечественной и мировой культуре трагическая и символическая. Своим творчеством он создавал своеобразную энциклопедию народной жизни, используя для этого бардовскую песню, театральную сцену и кинематографическую площадку, не забывая при всем этом расширять круг общения, устанавливать добрые отношения со множеством людей. Он мучительно долго пробивался к читающей публике как большой, состоявшийся, талантливый поэт, но эта слава пришла к нему уже посмертно.

От автора

Да, вот выставил я такой материал на всеобщее обозрение так называемых «высоцковедов» на форуме «Конференции на Куличках» — что тут началось!

От «ведов» с самого одиозного форума о Высоцком «Высоцкий. Творчество и судьба» последовали «глубокомысленные» «высоковедческие» отклики на материал: ФАЛЬШИВКА, БРЕД, «ЖАРЕНЫЙ» КУСОК ИНФОРМАЦИИ, ПСЕВДОФАКТЫ, ПОДЛОГ. Дословно! Вот так вот наотмашь! Информацию, кстати, легко проверить. Все сохранилось в первозданном виде в архиве форума. Именно тогда до меня дошло, что эти оголтелые «веды» не подсказчики, не помощники.

Чтоб было понятнее — люди, пишущие на форумах о Высоцком, как правило, подпитываются лишь информацией, которая есть в Интернете. Откуда ж им другую брать? И если видят что-то новое, неизвестное, реакция примерно такая.

Поверить в такое было невозможно! Ведь это писали вроде бы уважаемые люди, открыто называвшие себя биографами Высоцкого, высоцковедами, клятвенно заявлявшими о своей любви к кумиру на форуме, посвященном его имени и делам. Хотя там же они зачем-то печатали свои биографии, гордились выпущенными фактологическими справочниками о Высоцком, которые называли почему-то книгами, хвастались какими-то сомнительными наградами, коллекционными приобретениями, даже устраивали аукционы по продажам раритетов, связанных с именем Высоцкого! Что это? Безудержный фанатизм? Эйфория от присутствия своего щупленького, боязливо зашифрованного ника рядом с великим именем кумира?

Один одиозный «всевед» даже отважился публично соврать, будто написал Борису Дмитриевичу Панкину письмо с целью проверить, была ли на самом деле просьба Яковлева о предполагавшейся статье Высоцкого в «Комсомолку»! Мол, «советская идеологическая система порой давала необъяснимые сбои, и поэтому-де исключать ничего нельзя».

«Письмо» до сих пор где-то в пути… Скорее всего, его просто не было.

Зачем же было пугать собратьев-«высоцковедов» какими-то несостоятельными письмами?

Можно просто позвонить Борису Дмитриевичу и спросить. И он ответит: «Письмо такое планировалось. Разговор об этом шел!»

И только въедливый до фактов «высоцколюб» Виктор Бакин опомнился:

«Может, кто-то располагает действительной, (не беллетристической фантазией В. Новикова из книги „Высоцкий“), информацией о встрече А. Н. Яковлева с ВВ? Известно только об интервью А. Яковлева „Комсомольской правде“ (5 июня 1990 г.): „Лет 20 назад у меня произошло столкновение с одной центральной газетой. Я выступил тогда против разгромной статьи по Высоцкому. По-моему, к тому времени сам его еще не слышал. Меня смутил сам принцип: ну почему партийная газета должна судить, кто хорошо поет, а кто развращает?“»