Александр Великий. Дорога славы - Стивен Прессфилд Страница 66

Пармениона, командующего левым крылом, окружают конники фарсалинского отряда, на настоящий момент лучшего из конных отрядов Фессалии.

Позади них, с интервалом в пятьсот шагов, я расположил вторую пешую фалангу, состоящую из союзных греков, наёмников из Аркадии и Ахайи, иллирийцев, трибаллов и одрисианской лёгкой пехоты. С ними идут лучники и пращники из Сирии, Памфилии, Писидии, а также пять сотен наёмников с Пелопоннеса под командованием спартанца Павсания, который перешёл к нам от Дария. В целом второй эшелон составляет чуть менее шестнадцати тысяч воинов. Их командирам я приказал быть готовыми повернуться кругом в том случае, если враг, произведя фланговый обход, начнёт нас окружать. Тогда крылья и фланговые охранения сомкнутся и сформируют «ежа» — ощетинившийся остриями копий оборонительный прямоугольник. Между передними и тыловыми фалангами располагаются отрядные оружейники с запасным оружием и конюхи с заводными лошадьми.

Фланговое охранение на левом фланге выстроено, как и на правом, ромбом. Это четыре сотни союзной греческой кавалерии под командованием Койрана, пятьдесят девять сотен фракийской лёгкой пехоты, возглавляемой их вождём Ситалком, три с половиной сотни одрисианских степных наездников под началом Агафона и пятьсот лучников с Крита, командиром которых является Аминта.

Эти подразделения, как их аналоги на противоположном фланге, должны вынести мощный удар правого крыла Дария с его первоклассной каппадокийской, армянской и сирийской кавалерией под командованием Мазея. Впереди, чтобы сломить натиск врага, я поставил девять сотен наёмной конницы под командованием Андромаха, подразделение, славящееся безрассудной отвагой. Общее командование левым крылом осуществляет Парменион, за пехоту отвечает Кратер.

Правое крыло веду я сам.

Мы продолжаем двигаться под косым углом, и правый край нашего строя уже находится за пределами дорог, предназначенных для серпоносных колесниц. Ещё немного, и «друзья» тоже окажутся за пределами их досягаемости. Дарий следит за нами и смещает левую сторону своего фронта, приноравливаясь к темпу нашего продвижения. Но он не может делать этого вечно. Чтобы не потерять преимущество нависающих флангов, он должен предпринять какие-то шаги.

— Они начали!

Теламон указывает на персидское крыло. Когда расстояние между нами составляет около тысячи четырёхсот локтей, Дарий приводит в движение левофланговые конные отряды. Мы узнаем об этом, увидев, как заклубилась пыль под конскими копытами.

— Смотри! В центре тоже пылят!

Локон указывает на отряды, окружающие самого Дария. Центр персидской линии тоже приходит в движение.

— Сколько их там, как думаешь?

— Достаточно, чтобы у них прохудилось брюхо.

Это и есть та игра, которую я затеял. Ради этого мы и начали уклоняться вправо. Чем больше конницы сможем мы отвлечь с центра персидской позиции, тем с меньшим количеством придётся нам драться, чтобы пробиться к царю.

Убить царя.

Но быть приманкой — опасная игра. Всё зависит от того, как рассчитать время. Если наш фланг продержится достаточно долго, чтобы позволить «друзьям» провести атаку, Персидская держава падёт. Если он дрогнет и будет прорван, ни один македонский воин не покинет это поле живым.

Я делаю знак Гефестиону; мне надо присмотреть за этим флангом. Он кивает: теперь командование наступления переходит к нему. Если я не вернусь, ответственность за судьбу армии ляжет на него и Пармениона.

Ты помнишь, Итан, план, который я схематично набросал ранее?

Наёмная кавалерия (Менид) — 700

Царские копейщики (Арет) — 800

Пеонийская легкая конница (Аристон) — 250

Половина агриан — метателей дротиков (Аттал) — 500

Македонские лучники (Брисон) — 500

Пехота из «наёмников-ветеранов» (Клеандр) — 6700

К этому крылу я сейчас и направляюсь: хочу проверить их порядок и убедиться в том, что они готовы к бою. Первыми мы достигаем копейщиков Арета. Его кони бьют от нетерпения копытами, хвосты их подняты, с морд стекает пена. В двухстах локтях левее (к фронту, по отношению к персам) я вижу тыловые ряды наёмной кавалерии Менида; на том же расстоянии, на одном уровне с копейщиками, видны первые ряды лёгкой пеонийской конницы Аристона. Я устремляюсь к ним и вижу, что их кони столь же ретивы, как и скакуны всадников Арета. Похоже на то, что, если одно из этих подразделений сорвётся с места, не удержится и наёмная кавалерия Менида: люди не смогут сдержать своих коней.

Аристон командует лёгкой конницей. Он должен находиться на острие первого клина, но, когда мы добираемся туда, я не могу его найти. Потом выясняется, что как раз в этот момент он отъехал назад, чтобы посовещаться с Атталом, чьи пешие метатели дротиков отстают от копейщиков.

Замещать Аристона по должности должен Милон, внучатый племянник Пармениона. Он не занял, как того требуют правила, командирское место, а остался на своём, на крыле левого клина. Я объезжаю строй этого подразделения, багровея от ярости.

— Клянусь Зевсом, неужели здесь никто не командует?

Слева от меня едет Локон, справа приближается Теламон. Я чувствую, как он похлопывает меня по плечу древком своего копья.

— Александр!

Я оборачиваюсь и вижу примчавшегося во весь опор гонца от Менида.

— Взгляни, о царь! — Он указывает вперёд, на наш правый фланг. — Ты видишь их?

Из окутывающей крыло пыльной завесы, на расстоянии четырёх фарлонгов, выкатывает волна всадников. Протяжённость фронта составляет пять стадиев.

Клянусь Гераклом, вот это зрелище!

— Что это за народ? Персы?

— Бактрийцы, о царь.

Конное ополчение племён с восточных равнин. Гонец докладывает, что этот отряд колонной выдвинулся от вражеского фронта и несколько мгновений назад развернулся для атаки. Он сообщает, что его командир Менид ждёт моих приказов.

— Приказ один, и он был получен им ещё до битвы. Атаковать.

Я галопом скачу вместе с гонцом к его отряду. Менид со своими сотниками находится впереди.

— Клянусь меховой накидкой Хирона, ну и прыткие же разбойники, — говорит он, указывая на противника.

Менид прирождённый охотник: у себя дома он владеет двумя сотнями великолепных гончих. Сейчас этот командир демонстрирует отменную невозмутимость, как будто мы собираемся травить зайцев.

Вражеские всадники ещё не перешли на галоп. Они движутся рысью. Из-под копыт их коней клубами поднимается пыль. Ветер гонит пыльную стену в том же направлении, так что передние шеренги врага кажутся возникающими из сумрака. Песчаная почва равнины приглушает топот копыт. Создаётся впечатление, будто неприятель появляется с расстояния, вдвое превышающего действительное.

— Брось свои полусотни им в лоб. А я возьму копейщиков и постараюсь зайти им с фланга.