Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1933-1936 гг. - Юрий Фельштинский Страница 66

С того времени, как написана эта брошюра, посвященная характеристике личного состава коминтерновского руководства, протек год. За этот короткий сравнительно период совершилось немало изменений в правящем аппарате Коминтерна. Тем не менее работа эта не устарела. Произошел перелом политической линии влево. Произошла передвижка лиц. Но осталась система. Мало того: наиболее злокачественные стороны системы выражены сейчас гораздо ярче, чем год тому назад.

VI конгрессом Коминтерна формально руководил Бухарин. От имени Политбюро ВКП было сделано всем делегациям конгресса заявление об отсутствии разногласий в русском ЦК. В то же время под прикрытием официального конгресса шел второй, неофициальный, или, как его называли, «коридорный» конгресс, на котором совершалась подготовительная работа для низвержения Бухарина и всех вообще правых. Аппаратное большинство для этой операции было полностью обеспечено уже во время конгресса. Это нисколько не мешало газетным отчетам отмечать бурную овацию, которую конгресс устраивал Бухарину после каждой из его бесчисленных речей. Двойственность бюрократического руководства, таким образом, доведена до высшего выражения. Идеологическая борьба выступает как простой музыкальный аккомпанемент к организационной пантомиме. На конгрессе разговаривают, а в коридоре дело делают. Бухарин был ликвидирован через короткое время после того самого конгресса, которому докладывали, что Сталин с Бухариным ни в чем не расходятся. После организационной ликвидации Бухарина началось его «теоретическое» отпевание: неожиданно обнаружилось, что Бухарин, теоретически руководивший в течение пяти лет борьбой с троцкизмом, в действительности только и делал всю жизнь, что ошибался. На эту тему молодые «красные профессора», которые не многим лучше белых, черных и желтых профессоров, пишут сейчас в Москве сотни статей.

Новый государственный переворот в Коминтерне породил перегруппировку в руководстве ряда коммунистических партий и прежде всего в аппарате самого Коминтерна. Пеппер ^[313], который еще только на днях решал судьбы нескольких партий, сегодня исключен из Коминтерна. Исключен американец Ловстон ^[314]. Исключены вчерашние вожди в Чехословакии, в Швеции, в ряде других стран. Кто выдвинулся им на смену? Те, которые были зиновьевцами с Зиновьевым, бухаринцами с Бухариным и которые своевременно стали молотовцами.

Да, вождем Коминтерна является сейчас… Молотов. Он произносил программную речь на X пленуме ИККИ. Кто знает Молотова, для того один этот факт (его трудно назвать иначе, как кошмарным) дает полную меру нынешнего руководства. А кто не знает Молотова, тому достаточно прочесть его доклад.

Молотов является, бесспорно, наиболее законченным воплощением той бюрократии, которая поднялась на волне реакции 1924–1929 гг. и которая глубоко убеждена, что все вопросы решаются финансовыми и административными мерами. Эти господа слепы в основных вопросах мирового развития. Зато в коридорной механике они мастера. При помощи слепого административного могущества они уже свернули голову нескольким партиям и нескольким революциям.

После отстранения Бухарина в Коминтерне не осталось ни одного человека, который имел бы какое бы то ни было отношение к руководству Интернационалом в эпоху его создания и первых его четырех конгрессов. То же самое относится ко всем без исключения национальным секциям Коминтерна. Руководство обновлено на 100 %.

Официальная философия смены революционеров чиновниками состоит в том, что так как советская страна вступила в строительный период, то ей нужны практики, деловые люди, — не те, которые живут в области «перманентной» революции, а те, которые прочно стоят на почве национального социализма. Это типичная идеология реакции после бурного движения вперед. В своей национальной ограниченности авторы конструктивно-бюрократической философии, не желая и не замечая того, обнаруживают свое глубоко презрительное отношение к Коммунистическому Интернационалу. В самом деле: если даже признать, что в СССР смена руководящего персонала вызвана переходом от борьбы за власть к практическому строительству, то как же быть с Коминтерном, где в порядке дня стоит не социалистическое строительство, а именно борьба за власть? Между тем во всех странах без исключения руководство подбиралось эти годы под Сталина и даже под Молотова. И подбор этот произведен с таким успехом, что делегаты X пленума ИККИ не только не выгнали Молотова со срамом после его самоуверенно невежественного доклада, но, наоборот, наградили его аплодисментами, которые газетный отчет только из осторожности не называет овацией.

Личные характеристики не снимают, разумеется, вопроса об идейных направлениях. Наоборот, в свете этих последних они лишь получают все свое значение. Бюрократический центризм, чтобы обеспечить свою политику крутых зигзагов от внутренних трений и противодействий, должен подбирать свои кадры из покорных, из приспособляющихся, из бесхребетных, из безыдейных чиновников или циничных администраторов. Люди, которые почтительно и трусливо претерпевают каждую перемену руководства, происходящую без их участия, без их ведома, у них за спиною, — это нужно ясно понять, — никогда не найдут в себе способности вести рабочие массы на штурм буржуазного общества.

Проблема руководства не есть самостоятельная проблема. Она тесно связана с политикой и режимом. Но тем не менее она имеет гигантское значение. Рассуждения о том, что рабочий класс должен обходиться «без вождей», исходят из бессознательной идеализации капитализма, ибо предполагают, что в обществе, основанном на наемном рабстве, наиболее угнетенный класс населения способен подняться до таких высот политической самостоятельности, когда ему не понадобится руководство со стороны наиболее проницательных, опытных, отважных и закаленных. Если бы буржуазное общество способно было обеспечить такой политический уровень пролетарских масс, мы не были бы его смертельными врагами. С другой стороны, если бы пролетариат в целом способен был достигнуть при капитализме подобной духовной высоты, он мог бы произвести преобразование общества совершенно мирными путями.

Действительность отстоит от этих мечтаний, как земля от неба. Именно для того, чтобы вырвать народные массы из отсталости и темноты, и нужна революция. А для победы революции необходимо, чтобы угнетенные массы связали свои надежды и борьбу с партией, которую они не раз проверили на деле, и с ее руководством, которое в глазах масс стало персонификацией их собственной борьбы. Ни партия, ни ее вожди не импровизируются для надобностей революции. Такие люди, как священник Гапон, адвокат Хрусталев ^[315], адвокат Керенский, появляются и исчезают, как пена на потоке. Настоящее же революционное руководство слагается путем долгого отбора и воспитания. Это проблема огромной важности. Без правильного ее разрешения пролетариат не может прийти к победе.