Кропоткин - Вячеслав Маркин Страница 66

В 1888–1891 годах Кропоткин опубликовал несколько статей, подводящих научный фундамент под анархистскую теорию. В 1892 году вышла важная для того периода книга «Завоевание хлеба», а в 1896 году — «Государство, его роль в истории». Она начинается с внесения ясности в терминологию: «Условимся прежде всего в том, что мы разумеем под словом „государство“. Известно, что в Германии существует целая школа писателей, которые постоянно смешивают государство с обществом. Такое смешение встречается даже у серьезных немецких мыслителей, а также и у тех французских писателей, которые не могут представить себе общества без государственного периода подавления личной и местной свободы. Отсюда и возникает обычное обвинение анархистов в том, что они хотят „разрушить общество“ и проповедуют возвращение к вечной войне каждого со всеми».

Кропоткин выступает против соединения этих двух совершенно разных понятий. Люди жили обществами многие тысячи лет, прежде чем создались государства, и среди современных европейских народностей государство есть явление самого недавнего происхождения, развивавшееся, по его мнению, лишь с XVI столетия. Он обращает внимание на то, что блестящими эпохами в жизни человечества были как раз такие периоды, когда не существовало жесткой централизации власти, когда люди жили либо в сельских общинах, либо в вольных самоуправляющихся городах.

Нередко понятие государства подменяют понятием правительства и последнее обвиняют во всех грехах, думая, что стоит заменить правительство, как все пойдет нормально. На самом же деле государственная система подчиняет себе правительство, сосредоточивает практически всё управление местной жизнью в одном центре и все рычаги управления общественной жизнью в руках немногих, которые подчиняют себе остальных, берутся за «наведение порядка», именно такого, какой им, власть имущим, выгоден. Но представляется это как абсолютная необходимость держать людей «в узде», не разрешать им слишком много свободы, что представляет угрозу большинству людей. Кропоткин же считал, что порядок может быть обеспечен и без всеобщего исполнения установленных правил (системы подчинения): «Человек далеко не такой кровожадный зверь, каким его обыкновенно представляют, чтобы доказать необходимость господства над ним».

Именно вопрос о государстве становится, по мнению Кропоткина, центральным при свершении социальной революции. Она всегда направлена против государства по существу, но завершается лишь какими-то внешними изменениями. Возникает представление о вечности государства, его неистребимости. Между тем будущее общество «довольства для всех», как его называл Кропоткин, не должно строиться на государственных началах. Не может быть свободным общество, которым управляют из центра, в котором люди связаны вертикально — по принципу господства и подчинения, а не горизонтальными невидимыми нитями заинтересованности, взаимодействия, принимающего в процессе самоорганизации форму взаимопомощи.

Различий между социалистами множество, говорил он, и они определяются разницей в темпераментах, в привычках мышления, а также и степенью доверия к надвигающейся революции. Но все эти различия группируются лишь по двум главным направлениям. На одной стороне стоят все те, кто надеется осуществить социальную революцию через государство, сохраняя его, даже укрепляя, усиливая в целях поддержки завоеваний революции. А на другой стороне — те, кто видит в государстве нечто исключающее само понятие революции и даже наиболее серьезное препятствие для какого бы то ни было развития общества на началах равенства и свободы. По убеждению Кропоткина, государство со своим бюрократическим аппаратом не может поддерживать революцию, которая всегда угрожает его существованию, всегда направлена против него, потому что ее цель — освобождение человека, а цель государства обратная — так привязать к себе человека, чтобы легче было управлять им. И одним из наиболее действенных средств для этого, как это ни удивительно, испокон века считается война. Государство вроде бы существует для защиты своих граждан от внешних врагов, и ничто так не укрепляет его, как «маленькая победоносная война». Именно она, потому что поражение в большой войне может всё разрушить. Хотя восстановление разрушенного — тоже способ укрепления государственной власти.

Различия интересов государства и общества могут быть существенными. Им соответствуют два основных течения, которые противоборствуют повсюду — и в философии, и в литературе, и в общественной деятельности. Суть этой борьбы все та же: власти и насилию противостоят безвластие и взаимопомощь. И Кропоткин занялся исследованием причин возникновения в человеческом обществе государственной формы жизни, той роли, которую оно играло в истории человечества на разных ее этапах, и принципов безгосударственного устройства жизни.

В конце XIX — начале XX века было опубликовано несколько статей Кропоткина, подводящих научный фундамент под анархистскую теорию. В очерке «Нравственные начала анархизма» он писал: «История человеческой мысли напоминает собою качание маятника. Только каждое из этих качаний продолжается целые века. Мысль то дремлет и застывает, то снова пробуждается после долгого сна. Тогда она сбрасывает с себя цепи, которыми опутывали ее все, заинтересованные в этом, — правители, законники, духовенство. Она рвет свои путы… Она открывает исследованию новые пути… В нас говорит эволюция всего животного мира… Принцип, в силу которого следует обращаться с другими так же, как мы желаем, чтоб обращались с нами, представляет собой не что иное, как начало Равенства, т. е. основное начало анархизма…

Мы не желаем, чтобы нами управляли. Но этим самым не объявляем ли мы, что мы в свою очередь не желаем управлять другими? Мы не желаем, чтоб нас обманывали, мы хотим, чтобы нам всегда говорили правду, но тем самым не объявляем ли мы, что мы никого не хотим обманывать, что мы обязываемся всегда говорить правду, только правду, всю правду?.. Принцип равенства… содержит еще нечто большее. И это нечто есть уважение к личности. Провозглашая наш анархический нравственный принцип равенства, мы тем самым отказываемся присваивать себе право… ломать человеческую природу во имя какого бы то ни было нравственного идеала. Мы ни за кем не признаем этого права, мы не хотим его и для себя. Мы признаем полнейшую свободу личности. Мы хотим полноты и цельности ее существования, свободы развития всех ее способностей».

А вот фрагмент из книги «Завоевание хлеба»: «…Всякий понимает, что без прямоты, без самоуважения, без взаимной симпатии и поддержки род человеческий должен погибнуть… Синтез двух целей, преследуемых человечеством в течение веков: экономической свободы и свободы политической… Вся история, весь опыт человечества, а равно и психология общества, свидетельствуют, что наиболее справедливый способ — это предоставить дело самим заинтересованным. Они одни могут к тому же принять все соображения и привести в порядок множество частностей, которые неизбежным образом ускользают от всякого бюрократического распределения…

Мы, приученные, благодаря унаследованным предрассудкам и совершенно ложному воспитанию, к такому же образованию, видеть везде только правительство, законодательство и администрацию, — приходим теперь к заключению, что люди растерзают друг друга на части, как дикие звери, если только перестанет смотреть за ними полицейский, что будет хаос, когда власть рухнет в каком-нибудь катаклизме. И мы, того не замечая, проходим мимо многих тысяч человеческих соединений, свободно образовавшихся, без какого бы то ни было участия закона и достигающих осуществления гораздо более серьезных результатов, чем те, которые получаются под опекой правительства…