Волжский рубеж - Дмитрий Агалаков Страница 66

Враги, как это понятно, могут лишь затаиться. Слабые – надолго, пока не окрепнут, сильные – на короткое время. Но рано или поздно они поднимут свою голову и бросят воинственный клич.

Сан-Стефанский мирный договор, поспешный и потому столь выгодный для России, по сути лишь завершал кровопролитную войну, в которой позиции Турции трещали по швам. Это было столкновение двух государств – России и Блистательной Порты. Англия, Австро-Венгрия, Германия и Франция обещали не вмешиваться в этот конфликт. Единственным отступлением от обещания была демонстрация силы в Мраморном море. Но это было лишь предостережение.

Так вот, Турция была врагом слабым, и она надолго уходила в тень, а вот Англия и Австро-Венгрия были сильными врагами.

Практичная Англия и заносчивая Австро-Венгрия внимательно разглядывали новую политическую карту Европы, которую вновь решила перекроить по своему усмотрению Российская империя, воспользовавшись слабостью Турции, и эта карта им не нравилась. Более того – пугала их! Англичанам в первую очередь не нравилось усиление самой России за счет балканских территорий и в первую очередь Болгарии, которая становилась самой крупной славянской державой на Балканах. Да что там, гигантской!

– Милорды! – говорил в английском Парламенте Бенджамин Дизраэли, граф Биконсфильд, премьер-министр Великобритании, член палаты лордов и член консервативной партии, автор литературных произведений, как писали критики, «отмеченных духом байронизма». – Поглядите на эту карту Европы и подумайте, что вы видите перед собой? А я вам скажу, что. Вы думаете, что видите огромную территорию нового государства, именуемого Болгарским княжеством, которое по величине сравнимо с Великобританией? Государство, пребывавшее столетиями в дикости, которое вдруг получило выходы и к Черному морю, и к Мраморному, и, что самое интригующее, к Средиземному? Выходы с огромным количеством портов. Которые, кстати, всегда могут стать военными базами. Но не самих болгар, разумеется! Нет, вы видите форпост России на Балканах, получившей территории, которые ей прежде только снились в самых сладких снах! Глупцу ясно, что Болгария будет навек благодарна Российской империи за ее освобождение! И понять их можно. Согласитесь, милорды: с несчастных рабов сняли оковы. Но нам-то что до этого? В случае новой войны в Европе новоиспеченное варварское княжество просто окажется плацдармом гигантской азиатской империи с европейским лицом! Да что там, русские, несмотря на их инертность, уже завтра, хорошо, послезавтра, построят в Средиземном море верфи и будут держать свой флот в каждом из трех морей! Им поможет Германия – назло нам! И вы не успеете оглянуться, как они станут первой средиземноморской державой и дотянутся и до Африки, и до Индии! А вот этого, милорды, мы, англичане, позволить России никак не можем! Не приняв меры сегодня, завтра мы будем платить сторицей!

Члены Парламента аплодировали премьер-министру Дизраэли бурно, несмотря на свою природную островную сдержанность. Даже противники оратора – демократы. Уж больно он был прав! Наконец, все они – англичане, избранный народ! И что им делить между собой? Разве что места в Парламенте!..

Австро-Венгрия также ужаснулась подобной карте мира: мало того, что империю и так окружали славяне и состояли в ней на правах младших братьев, которых она недолюбливала и считала второсортными народами, а тут еще гигантская Болгария!

– Ясно и простаку, – говорил возмущенный пышноусый глава Австро-венгерской монархии Франц-Иосиф Первый своим приближенным в загородном дворце Бад-Ишле, – что в ближайшее десятилетие эта огромная варварская страна, именуемая Болгарией, станет главной опорой национальной борьбы всех балканских славян с нами! Они разбудят Боснию и Герцеговину, подтолкнут к бунту Богемию! И что тогда? А чехи ведь тоже славяне, хоть, слава богу, и онемеченные! – Франц-Иосиф носил еще и титул короля Богемии. – Но хоть они и тихие, так ведь и среди них есть свои революционеры и так называемые патриоты! Всего можно ждать при таком раскладе! И за всеми за ними будет стоять эта неповоротливая, но сильная и страшная в своей силе, если ее разозлить, Россия! Что же получается: несколько обозленных и голодных волков, охочих до крови цивилизованных наций, плюс страшный медведь в тылу? Да как же можно такое позволить?!

Императору и королю оживленно кивали: в рамках интересов империи Габсбургов он был абсолютно прав. Действительно, и простаку было ясно, что с такой Болгарией, воистину «Великой Болгарией», как было тысячу лет назад, когда она противостояла самой Византии, доминировать Австро-венгерской империи в этом регионе придется недолго!

Все началось 6 марта того же года с выступления министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Дьюлы Андраши Старшего. Это была одиозная фигура. Он был героем венгерской революции 1848–1849 гг. и ревностным ненавистником Австрии, затем в Константинополе возглавлял венгерское революционное правительство. Эмигрировал во Францию, был заочно приговорен к смерти и даже символически казнен австрийскими властями. Но когда мытарства революционера ему надоели, он покаялся в грехах, вернулся в Венгрию и принес присягу Францу Иосифу. Все-таки граф, высокая кровь, как тут не простить аристократа? Наконец, все ошибаются! Тем паче, что с годами Дьюла стал прямо-таки почитателем политики Габсбургов. Да еще выступал за оккупацию австро-венгерскими войсками Боснии и Герцеговины. И вот добился значимого в империи кресла – министра иностранных дел.