Первая мировая война. Миссия России - Дмитрий Абрамов Страница 66

МАНДАТ

Предъявителю сего товарищу Карасееву предоставляется право социализировать в городе Екатеринодаре 10 душ девиц возрастом от 16 до 20 лет, на кого укажет товарищ Карасеев.

Главком Иващев

Место печати

На основании таких мандатов красноармейцами было схвачено больше 60 девушек — молодых и красивых, главным образом из буржуазии и учениц местных учебных заведений. Некоторые из них были схвачены во время устроенной красноармейцами в Городском Саду облавы, причем четыре из них подверглись изнасилованию там же, в одном из домиков. Другие были отведены в числе около 25 душ во дворец Войскового Атамана к Бронштейну, а остальные в «Старокоммерческую» гостиницу к Кобзыреву и в гостиницу «Бристоль» к матросам, где они и подверглись изнасилованию. Некоторые из арестованных были засим освобождены — так была освобождена девушка, изнасилованная начальником большевистской уголовно-розыскной милиции Прокофьевым, другие же были уведены уходившими отрядами красноармейцев, и судьба их осталась невыясненной. Наконец, некоторые, после различного рода жестоких истязаний, были убиты и выброшены в реки Кубань и Карасунь. Так, напр., ученица 5-го класса одной из екатеринодарских гимназий подвергалась изнасилованию в течение двенадцати суток целою группою красноармейцев, затем большевики подвязали ее к дереву и жгли огнем и, наконец, расстреляли.

Фамилии потерпевших лиц не опубликовываются по понятным основаниям.

Настоящий материал добыт Особой Комиссией с соблюдением требований Устава Уголовного Судопроизводства.

Составлен 25 июня 1919 г. в г. Екатеринодаре.

* * *

Между тем в конце весны и начале лета 1918 года ожесточенные бои и стычки развернулись по всему Северному Кавказу от берегов Таманского полуострова и Черного моря до восточных степей Ставрополья и Прикумья. Но теперь основную тяжесть борьбы с советской властью взяло на свои плечи кубанское и терское казачество. На самом Западе — в низовьях Кубани — собирались в кулак разрозненные отряды красных, сформированные из батраков, иногородних, солдат разбитой 39-й армии, моряков-анархистов, сошедших с потопленных кораблей Черноморского флота. Они отступали на Таманский полуостров, оставляя за собой выжженные казачьи станицы и хутора. Большевистское командование пыталось на марше сформировать из этой разношерстной, но готовой драться насмерть толпы Таманскую Красную армию. В начале лета руководству Добрармии стало ясно, что Таманская армия красных стремится прорваться к побережью Черного моря и укрыться от белого казачества за Кавказским хребтом. Другая, менее организованная часть — отряды разгромленной 39-й армии и многочисленные партизанских соединения красных — отступали на восток, к Ставрополю и в степи реки Кумы. Развернувшаяся на юге России Гражданская война все более и более осложнялась обострением стародавних противоречий между казаками и иногородними.

Но здесь же все ярче и ярче вспыхивали еще более древние противоречия между русским населением и горцами Северного Кавказа: чеченцами, ингушами, кабардинцами, осетинами, карачаевцами, черкесами, адыгами. Горцы, как правило, были самым непредсказуем фактором гражданской бойни в России. Деникин и Алексеев хорошо помнили, как во время первого Кубанского похода черкесы Текинского полка, примкнувшие к Добрармии, выжгли и вырезали слободу Горькая Балка со всем русским населением. И уже весной 1918 года банды горцев-абреков стали совершать набеги на казачьи хутора и станицы, жечь и грабить их. Казаки жестоко мстили обитателям горных аулов. Никто не мог поручиться за вооруженные отряды чеченцев, ингушей, кабардинцев или черкесов, которые могли участвовать как на стороне белых, так и на стороне красных, или в любой момент переметнуться из одного лагеря в другой, чтобы жечь, грабить, убивать и угонять в рабство мирное население.

* * *

Всю тяжесть советской продразверстки испытала на себе хлеборобная Тамбовская губерния. Во многих деревнях и селах Тамбовщины с весны 1918 года прославилась «Красная Соня» (С. Н. Гельберг), которая командовала «летучим отрядом», состоявшим из революционных матросов, анархистов, мадьяр, китайцев. Приходя в деревню или село, она в первую очередь расстреливала всех богатых и зажиточных крестьян и создавала там советы. Формировали советскую власть на селе в основном из пьяниц, бедноты и батраков. Работящие, средние и зажиточные крестьяне от такого «почета» отказывались. Звали «Красную Соню» еще и «Кровавой Сонькой». Прозвища эти она вполне заслужила, ибо любила собственноручно расстреливать офицеров, священников и гимназистов на глазах матерей, жен и детей, да еще всячески глумясь над своими жертвами. Народная молва о ней разлеталась по всем уездам Тамбовщины, и люди, никогда не видевшие ее в глаза, хорошо знали о ней. После ее ухода из села созданные ею советы тут же сами разбегались. Продотряды красных просто-напросто выгребали у крестьян весь хлеб, оставляя их умирать голодной смертью. Первой и самой массовой формой сопротивления продразверстке стало сокращение крестьянами посевных площадей. Поля засевались в размерах, необходимых только для личного потребления. Но уже 21 августа 1918 года крестьяне села Каменка, что в 54 верстах южнее Тамбова, разгромили продотряд, который принудительно изымал последнее продовольствие у людей. За ним поднялось и село Хитрово, что располагается южнее Каменки. Так зачиналось крестьянское движение «зеленых» — последняя крестьянская война в России.

К октябрю на Тамбовщине действовало 50 продотрядов из Петрограда, Москвы, Череповца и других городов общей численностью до 5 тыс. человек. Такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния. После того как хлеб у крестьян выгребали дочиста, он зачастую пропадал на месте: гнил на ближайших станциях, пропивался продотрядовцами, перегонялся на самогон. В докладе Ленину отмечалось: «В достаточной степени неряшливо, нехозяйственно вели себя органы продкома в отношении использования конфискованного скота, сохранения зерна и овощей — масса скота гибла, хлеб горел, картофель мерз». В последующих стихийных крестьянских восстаниях против насилия со стороны продотрядов и комбедов уже тогда приняло участие до 40 тыс. человек. Тогда и отряд «Красной Сони» был разгромлен и уничтожен крестьянами. А «Кровавую Соньку» по мирскому приговору нескольких сел посадили на кол, где ей пришлось умирать в течение трех дней.

После Февральской революции вернулся в Тамбов один из подвижников партии эсеров Александр Степанович Антонов. С апреля 1917 года стал работать он помощником начальника городской милиции, а затем начальником Кирсановской уездной милиции. Ему лишь с сотней соратников удалось заметно умерить преступность на территории уезда в 6 тысяч кв. км с населением 350 тыс. жителей. Затем разоружил он несколько эшелонов Чехословацкого экспедиционного корпуса, следовавших на восток. За это наградили большевики Антонова маузером. Но большевистское руководство губернии старалось поставить на руководящие посты своих людей, избавляясь от представителей других партий. Чекистами были сфабрикованы доказательства готовившегося контрреволюционного мятежа эсеров. В июле 1918-го, когда Антонов отсутствовал, его помощники были схвачены и расстреляны. Узнав о случившемся, Александр отправился в Самару, где решился начать борьбу с большевиками в Народной армии Комитета членов Учредительного собрания (Комуч). Но Комитет переехал в Уфу, потом в Екатеринбург, а следом был разогнан Колчаком. После 3-месячного бесцельного хождения по охваченному Гражданской войной Поволжью вернулся Антонов тайно в свой Кирсановский уезд. Но накануне его возвращения начались стихийные крестьянские выступления, вызванные грабежом продотрядов и произволом местных властей. Местные коммунисты объявили Антонова руководителем восставших и заочно приговорили к смерти. В конце 1918-го Александр собрал Боевую дружину из 10–15 надежных бойцов и расправился с местными большевиками, желавшими привести смертный приговор ему в исполнение. После заключения Брест-Литовского мира с Германией возвратился на родину, в Тамбовскую губернию, и поручик Петр Михайлович Токмаков — потомственный крестьянин, дослужившийся на фронте до офицерского чина. В родном уезде в 1918 году он организовал еще один партизанский отряд. К лету следующего 1919 года Антонов собрал, хорошо обучил и вооружил 150 человек.