Польша - "цепной пес" Запада - Дмитрий Жуков Страница 66

Таким образом, в трех спецлагерях находилось 14 857 человек, в процессе операции туда дополнительно свозили военнопленных как из трудовых лагерей, так и из тюрем и больниц.

Разведка, т. е. 5-й отдел ГУГБ, составила список лиц, которые ее интересовали как источники информации или которые выразили готовность сражаться вместе с Красной Армией в случае нападения Германии на СССР. В связи с запросами германского посольства оставили в живых даже тех людей, которые никогда не были связаны с Германией, но о которых ходатайствовали влиятельные европейские, прежде всего итальянские, лица. Так, еще 30 января 1940 года к советнику германского посольства в Риме барону И. фон Плиссену обратился граф де Кастель с просьбой посодействовать освобождению из плена графа Ю. Чапского, известного художника, одного из основателей польского импрессионизма. Об этом же просила князя Бисмарка и графиня Палецкая. В дополнительном запросе, поступившем в НКВД из НКИД СССР, наряду с фамилией Чапского фигурировали фамилии В. Комарницкого, будущего министра в правительстве В. Сикорского, адъютанта В. Андерса О. Слизиеня и другие. Избежали расстрела и люди, заявившие о своих коммунистических убеждениях.

4 апреля Зарубину (Козельский лагерь), Миронову (Старобельский) и Холичеву (Осташковский) было передано поручение Меркулова составить справки и характеристики на всех доверенных лиц и вместе с их делами и агентурными материалами на них выслать в Москву. 7 апреля им же и начальникам трех спецлагерей было направлено новое предписание: «На основании распоряжения замнаркома тов. Меркулова вторично предупреждаю, если в списках военнопленных, подлежащих отправке в лагеря, будут Ваши люди, последних, как ошибочно включенных в списки, никуда не отправлять до особого распоряжения». Через пять дней Сопруненко вновь напоминает начальникам лагерей о необходимости предоставлять Зарубину, Миронову и Холичеву списки на отправку и оставлять в лагере тех, на кого они укажут.

Что касается расстрелянных, то их со станции Гнездово, ближайшей к Катынскому лесу, везли в «черных воронах» в сосновый бор, где группами уводили на расстрел. [Здесь сторонникам версии о расстреле поляков НКВД следовало бы объяснить, каким образом, в мирное время, в нескольких километрах от Смоленска, в зоне массового отдыха, неподалеку от шоссе, с которого будут слышны выстрелы, появляется могила нескольких тысяч человек, едва присыпанная землей.(Прим. OCR)] В восьми катынских могилах в 1943 году были обнаружены 4143 тела; при их эксгумации нашли документы, письма, дневники, польские монеты, крупные купюры злотых и т. д.

[Такие предметы — иностранная валюта и т. д. в карманах заключенных советских лагерей абсолютно невозможны. Невозможна и польская военная форма на трупах — расстрелянных и умерших инструкции запрещали хоронить в верхней одежде. В 1941 г. поляки отказались уходить в тыл вместе с охраной лагеря (опубликованы документы), остались, разобрали со склада личные вещи, изъятые по описи. Немцами были расстреляны без лишних церемоний. (Прим. OCR).] Часть военнопленных были расстреляны в Калининской тюрьме. Для руководства этой работой были присланы майор госбезопасности начальник комендантского отдела НКВД СССР В.М. Блохин, майор госбезопасности Синегубов и начальник штаба конвойных войск комбриг М.С. Кривенко.

Военнопленных после выгрузки в Калинине размещали во внутренней тюрьме Калининского УНКВД на Советской улице. Тюрьму временно очистили от других заключенных, одну из камер обшили войлоком, чтобы не были слышны выстрелы. Из камер поляков поодиночке доставляли в «красный уголок» (Ленинскую комнату), там сверяли данные — фамилию, имя, отчество, год рождения. Затем надевали наручники, вели в приготовленную камеру и стреляли из пистолета в затылок. Потом через другую дверь тело выносили во двор, где грузили в крытый грузовик. Руководил расстрелом Блохин, который привез с собой целый чемодан немецких «вальтеров», ибо советские наганы не выдерживали — перегревались.

[Автор не упоминает, из какого источника он взял столь пикантные сведения. А взяты они из показаний бывшего нач. УНКВД Калининской обл. Токарева. Осажденный «демократическими» следователяим прокуратуры, «бериевский палач» говорил все, что им было надо, только придать правдоподобие своим «показаниям» даже не пытался. Подробно об этом пишет упомянутый Ю.И. Мухин. Мы же можем повеселиться над перегревающимися «наганами», у которых ствол и УСМ открыты, и не перегревающимися пистолетами «вальтер», закрытыми затвором-кожухом.(Прим. OCR)] Офицеров из Старобельского лагеря расстреливали в Харьковской тюрьме. Технология расстрела была такой же, как и в Калинине.

Надо сказать, что существуют и, скажем так, «альтернативные» версии катынского дела. Подробно рассматривать их здесь не имеет ни малейшего смысла, ибо все они в конечном итоге восходят к советским пропагандистским мифам, вызванным нежеланием советской стороны «портить свой имидж». По не вполне понятным причинам в сегодняшней России есть некоторая часть не слишком адекватных публицистов, которые предпочитают полагать, что реальными виновниками катынских расстрелов были немцы. Наибольшее упорство в поддержании этого мифа проявляет печально известный своими маловразумительными опусами просоветский ревизионист Ю. Мухин, по совместительству — издатель гнусной бульварной газетенки «Дуэль».

Вообще говоря, не совсем ясно, почему «красные патриоты» отрицают факт того, что советское руководство приняло решение о расстреле некоторых категорий польских военнопленных. Во-первых, как указывалось выше, были расстреляны исключительно «заклятые» враги советской власти, а нейтрально настроенные либо прямо заявившие о своем желании сотрудничать с СССР были освобождены из-под ареста. Во-вторых, любители советской власти вполне могли бы припомнить, что поляки вытворяли с их единомышленниками в концентрационных лагерях в период Советско-польской войны 1919–1920 годов. Тогда погибло около 60 тысяч красноармейцев (этих несчастных можно назвать не только жертвами польского шовинизма, но и жертвами большевистских главарей, воспринимавших их лишь в качестве «хвороста для мировой революции»).

[Может быть, автор прав, и эти поляки советскую пулю вполне заслужили. Только пули оказались из немецких «вальтеров» и выпущены явно немцами. (Прим. OCR)] Что касается самого польского государства, то на протяжении 20-х и 30-х годов оно рассматривалось в СССР в качестве «санитарного кордона» на его границах. В нем безусловно справедливо видели активного борца за идею «Великой Польши от можа до можа», в границах 1772 года, а следовательно — и за расчленение СССР, отделение от него Украины и Белоруссии, угнетателя «братьев по крови». Польские вооруженные силы, с которыми Красной Армии довелось сражаться в 20-х годах, несомненно считались в предвоенный период потенциальным врагом страны Советов.

Остается добавить, что отошедшие к рейху польские земли были переименованы в Генерал-губернаторство, руководителем которого стал Ганс Франк. Так же как и большевики, нацисты встали перед необходимостью физически ликвидировать ту часть поляков, которая представляла реальную угрозу новой власти. Жертвами нацистских акций стало около двух тысяч человек, в подавляющем большинстве представлявших собой «интеллектуальный руководящий слой»…