Древний Египет. Женщины-фараоны - Светлана Мышуста Страница 65

У каждой из них были свои мотивы и способы получения абсолютной власти, свои итоги и финал.

В те далекие времена, когда закладывались основы государства, зачатки его религии и культуры, происходило постепенное закрепление за фараоном определенных обязанностей, формирование древнеегипетской деспотии, базирующейся на идеологии обожествления царя. Появление женщины-фараона на этапе зарождения древнеегипетской цивилизации несет на себе определенный символический оттенок.

Мерьетнейт сумела показать, что двойная корона Египта смотрится на женской голове, так же органично, как и на мужской, а исполнение возложенных на нее обязанностей осуществляется с неменьшим тщанием и усердием, чем фараоном-мужчиной, что, возможно, и предопределило появление закона Нинечера о возможности занятия престола женщиной.

К сожалению, информация о царице Мерьетнейт настолько недостаточна, что на сегодняшний день пока не имеется возможности дать полную и точную характеристику не только ее правлению, но и ее личности. Постоянно ведущиеся в Египте раскопки внушают надежду на то, что со временем ученые будут располагать большим количеством свидетельств и документов, которые помогут найти ответы на все вопросы, связанные с первой женщиной-фараоном.

Как оказалось, ни одна из цариц, за исключением Хатшепсут, не ставила своей изначальной целью приобретение титула фараона. Они получали его либо в силу сложившихся обстоятельств в виду смерти прямых наследников мужского пола, либо, как в случае с Кэйе, по инициативе самого царя.

Есть и еще одна характерная особенность, на которую следует обратить внимание. Правление трех из шести женщин-фараонов завершало царствование династии в целом, сопровождавшееся жестоким кризисом, потрясающим сами основы государства.

Нейтикерт, Нефрусебек и Таусерт — последние представители VI, XII и XIX династий соответственно. Две первые женщины получили единоличную власть, абсолютна не желая ее, а Гаусерт проявила интерес к престолу лишь по прошествии определенного времени, только когда поняла, что правящему пасынку долго не прожить, и она остается единственно возможным и законным кандидатом на получение двойной короны Египта.

Личная драма Нейтикерт послужила путеводной звездой ее царствования. Обладая неограниченной властью, женщина употребила ее не на благо государства, а для утоления своего чувства мести.

Нефрусебек, получив титул фараона, предприняла попытку замедлить падение страны в смуту и междоусобицу. Таусерт, наоборот, своими действиями только способствовала разжиганию многолетнего конфликта, приведшего к расколу Египта.

Было бы неверным считать, что именно неумелое управление женщин-фараонов приводило страну в столь плачевное состояние. Древнеегипетское государство, как впрочем, и подобные ему другие древневосточные государства, внутренне было непрочным в силу особенностей племенной и социальной структуры.

Возникшее на основе завоеваний, оно не имело прочных внутренних экономических связей, не имело общего языка и культуры, а потому периодически раздиралось внутренними противоречиями: против завоевателей поднимались покоренные нарезы; борьба шла как между самими рабовладельцами, так и между ними и эксплуатируемыми в рабовладельческих хозяйствах рабами и крестьянами. Достаточно было лишь появления хорошо организованного и вооруженного внешнего врага, чтобы разобщенное и ослабленное государство окончательно перестало функционировать как единое целое и стало легкой добычей захватчика.

Личные качества фараона, независимо от принадлежности к сильному или слабому полу, могли как отодвинуть на какое-то время, так и существенно приблизить момент катастрофы, которая была предопределена и неизбежна в силу жизнедеятельности такого государственного устройства.

Взвешенность, умеренность и неторопливая мудрость Нефрусебек подарила Египту дополнительных четыре года покоя, а романтическая зацикленность Нейтикерт и импульсивность неуравновешенной Таусерт, ослепленной ненавистью к Баи, не только приблизили крах государства, но и сделали его болезненно-кровавым.

Некоторым особняком в представленной галерее женщин-фараонов стоят Хатшепсут и Кэйе.

Хатшепсут, пожалуй, единственная из цариц, изначально поставившая перед собой цель добиться титула фараона. Она тщательно продумала свой путь к власти, а получив двойную корону и трон Египта, успешно реализовала заблаговременно подготовленную программу царствования.

Правильный выбор соратников, признательность и поддержка сил, служащих опорой Хатшепсут на всех этапах ее правления, филигранная выверенность мероприятий, направленных на укрепление государства и царского аппарата власти, обеспечили царице непоколебимость трона в течении двадцати лет, несмотря на наличие молодого и здорового наследника — Тутмоса III.

Кэйе получила царский титул из рук супруга-фараона только потому, что тот оказался в безвыходном положении. Недоверчивый и излишне подозрительный, разочарованный и больной царь переживал за будущее своей религии, понимая, что его смерть повлечет и ее угасание. Он питал иллюзорную надежду на то, что любимая и преданная ему жена, наделенная единоличной властью, не позволит сгинуть заботливо выпестованному им детищу. Фактически, несмотря на высокий титул, Кэйе не была в действительности фараоном, поскольку Эхиаггон нетерпимо относился к любому проявлению независимости. Она не получила особой выгоды из перемены своего статуса, наоборот, короткий миг славы и необыкновенного величия Кэйе пришлось оплатить ценой своей собственной жизни и жизни дочери.

Напоследок следует сказать, что в труде Манефона указана еще одна женщина-фараон. В списках правителей XVIII династии о ней говорится, как о «дочери царя Гора. Акенхерсс, царствовавшей двенадцать лет и один месяц» (фрагменты 50–52). Документальных свидетельств о существовании царевны с таким именем пока не найдено. Возможно, в самом ближайшем будущем они будут найдены, и науке станет известна еще одна прежде незнакомая правительница.

С другой стороны, «История» Манефона не раз переписывалась, а потому не исключено, что перед исследователями тайна Полишинеля — банальная ошибка переписчика, подхваченная его собратьями по перу.

Что ж, время покажет. Оно еще не единожды внесет свои коррективы, проясняя не только эту тайну, но и другие, ранее скрытые от ученых явления и факты.

Примерно с конца Нового Царства наблюдается постепенное уменьшение значения цариц, которое сопровождается некоторым ростом политической роли царевен, удостаивающихся высокого титула «супруга бога». Их резиденцией становятся Фивы, они не знают ни в чем отказа, обслуживаются личным штатом служащих, окружены почетом и роскошью. Однако никакой реальной властью «супруги бога» не обладали. Царевны использовались в качестве марионеток той или иной противоборствующей стороной в напряженной внутриполитической борьбе, захлестнувшей Египет в I тысячелетии до н. э.