Консервативная революция в Германии 1918-1932 - Армин Молер Страница 64

Обозначенная здесь схема противоречит общей линии исследования фашизма. Впрочем, эти исследования переживают сегодня «количественный» расцвет. Даже специалисту трудно обозреть множество вторичной литературы по этой теме. Для большинства этих работ характерным является то, что догматические понятия фашизма, будь то неомарксистские или какие-либо другие, искажают взгляд на исторические явления. Самоочевидный принцип всякого исследования, согласно которому в начале работы её результат еще не известен, особо здесь не соблюдается. В настоящей работе предпринята попытка сформулировать дифференцированное понятие фашизма (и близких ему явлений) на основе самих исторических феноменов. Сформулированные таким путем определения не настолько удобны в обращении, как определения, выведенные абстрактным путем. Без множества оговорок тут не обойтись.

Подводя итог, можно сказать, что исследование фашизма должно осуществляться тремя большими этапами. Первый этап — это доведение до конца «инвентаризации». Она не должна концентрироваться на прежних основных задачах, должна быть по возможности полной в библиографическом, географическом и историческом отношении. До сих пор исследования были нацелены исключительно на Германию, Италию, Францию, Бельгию, Англию и Испанию. Сейчас наметилось их расширение. Сомнительно, чтобы попытки доказать существование «фашистского интернационала» принесли уж очень большие результаты. Важно то, что аналогичные движения в Юго-Восточной Европе анализируются всё основательнее. Другие же регионы, как, например, Скандинавия или Прибалтика, разработаны пока весьма слабо.

Второй этап должен заключаться в четком разграничении родственных или якобы родственных групп и движений. При этом нам кажется, что, хотя многие и придерживаются другого мнения, разграничение между традиционно «правыми» и «правым тоталитаризмом» не составит особого труда. Тут нет таких пересечений, которые пытался выявить еще Нольте. Физика, психика и дух здесь настолько отличаются друг от друга, что между двумя лагерями сама собой возникает «нейтральная полоса». И случаи перехода левых и либералов в лагерь «правого тоталитаризма» столь же немногочисленны, как и традиционно правых (в списках жертв Третьего Рейха консерваторы стоят на втором месте после евреев).

Но на этой «нейтральной полосе» сталкиваешься с явлениями, которые не относятся ни к одной из сторон: процесс разграничения подобных явлений отличается сложностью и требует исторического такта. Оставим в стороне всю идеологическую область (и весьма запутанный комплекс «консервативной революции»). Настоящее исследование нацелено на освещение подступов к идеологии, которые предопределяют идеологические и конкретные политические оптации. На «нейтральной полосе» между традиционно правыми и предметом данного исследования остаются некоторые практические политические образования, место которых должно быть четко определено. Это все структуры, которые обычно «бросают» в общий котел фашизма, чему способствуют отдельные их признаки, хотя по сути своей они от него отличаются.

В первую очередь следовало бы провести пять таких разграничений (хотя можно было бы назвать и больше). Сначала относительно тех режимов, которые принято называть «авторитарными». Они берут на вооружение отдельные мотивы «правого тоталитаризма», не претерпевая при этом внутренних глубинных изменений, частично в целях защиты от этого тоталитаризма. Образец — Португалия Салазара или Австрия Дольфуса.

Во-вторых, необходимо выделить образовавшиеся после Первой мировой войны объединения фронтовиков — «Огненный Крест» из Франции под руководством полковника Ля Рока, который пытался даже создать собственную партию (Parti Social Fran?ais — Французская социальная партия).

Затем необходимо отметить воинствующие организации «борьбы народного духа», для которых превыше всего (в том числе и любой политической задачи) стояло противоборство с проявлениями, враждебными народному духу. Образец — ирландский, бретонский и фламандский национализм, а также национализм басков.

Следует упомянуть и такой сегодня уже почти забытый феномен, как крестьянские бунты, прокатившиеся по всей Европе в 1920-е и начале 1930-х годов (движение Лаппо в Финляндии, народное движение в земле Шлезвиг-Гольштейн, «Крестьянский фронт» француза Доржере, «Крестьянское движение за Отчизну» в Швейцарии). Сюда же можно причислить и различные движения средних слоев, как, например, «Швейцарский фронт», возникший в конце 1920-х годов. Следует отдельно выделить и движения, находящиеся за пределами европейского и североамериканского пояса, которые часто называют «фашистскими». Однако из-за своего своеобразия они не вписываются в данную схему. Образцы: бразильский «интегрализм» или аргентинский «перонизм». У всех перечисленных здесь движений и явлений имеются отдельные черты, к которым можно было бы применить одно из наших понятий (национал-социалистический — этатистский — фашистский), но как целое они остаются за рамками настоящего исследования.

Мы назвали предмет нашего исследования «правым тоталитаризмом». Оставим это вспомогательное слово в стороне. Если вышеописанным способом предмет закреплён и очерчен, пора приступать к третьему этапу исследований. Этот предмет, как составная часть близкой нам истории, имеет свои отличия. Его можно выявить лишь в случае понимания того, что тут действуют довольно различные, частично противоборствующие импульсы. Мы постарались описать важнейшие, на наш взгляд, три импульса. Однако возможно, что наше описание достаточно схематично и нуждается в дальнейшем уточнении.

Но, всё же, для первого анализа этого достаточно. Просто следует избегать шаблонного и механического применения этих трёх понятий: национал-социализм, этатизм, фашизм. Если, к примеру, считать Третий Рейх чисто национал-социалистическим, а государство Муссолини — фашистским, то мы не сумеем преодолеть рамки всех предыдущих упрощений. Важно осознать, что эти три импульса в одной и той же стране, в одном и том же движении и даже в одном человеке могут пересекаться и парализовать друг друга. То вдруг стремительно прорвётся один импульс, затем — медленнее, обходными путями — другой; внезапно обозначится третий. Один импульс может быть искажён под давлением другого. Все вместе они могут вдруг иссякнуть, а потом снова заявят о себе, в связи с каким-либо бурным событием.

Поясним нашу мысль на двух примерах, взятых на этот раз не из Германии. Первый пример — весьма своеобразная, просуществовавшая с сентября 1943 г. по апрель 1945 г. Итальянская Социальная Республика. Речь идет о завершающей фазе режима Муссолини, наступившей после его разрыва с королем. Здесь он уже утрачивает все черты, связывающие его с итальянским истэблишментом. На конечной стадии в загнанном в угол режиме вновь появляется оскал авантюрного фашизма, что напоминает о временах марша на Рим. Ссылки на «юность» и «смерть» уже не являются просто риторикой, так как сформированные из молодёжи подразделения ведут с партизанами борьбу не на жизнь, а на смерть. Этот фашизм, однако, окрашен социально-революционными программами, которые были оттеснены на задний план во время симбиоза со старыми правящими слоями. Несмотря на такую окраску, самый ярый национал-социалист изо всех итальянских фашистов, Роберто Фариначчи, отказывается от всех постов, предложенных ему в Итальянской Социальной Республике, и вовсе не потому, что у него не хватает мужества. В чём же причина такой позиции? Почему он отошёл в сторону?