История любви в истории Франции. Том 1. Любовь, которая сотворила историю - Ги Бретон Страница 64

С целью предосторожности Иоанн Бесстрашный провел некоторое время во Фландрии, в то время как Изабо, которая была неплохим психологом, начала то, что мы называем сегодня «активной пропагандой» в его пользу. Шестью месяцами позже она уже известила его о том, что он может спокойно вернуться в Париж.

И герцог Бургундский пустился в путь с тысячей рыцарей. Парижане оказались восприимчивыми к доводам агентов Изабо и не имели ничего против герцога. Они так восторженно встретили его, что рассерженная этим герцогиня Орлеанская покинула королевский двор и вернулась в свой замок в Блуа.

Дядьки короля воспротивились против присутствия Иоанна Бесстрашного в столице и стали настаивать, чтобы Карл VI издал приказ о его аресте и изгнании, но бедный больной, бывший тогда под сильным влиянием Изабо, пренебрег их советами. Несколькими днями позже он разрешил герцогу Бургундскому оправдать свое поведение на судебном заседании и даже оскорбить. память своей жертвы, сделав вывод о том, что преступление, которое он совершил, заслуживает не наказания, а похвалы и возвращения его к государственной службе.

Естественно, герцогиня Орлеанская и ее сын Карл были оскорблены, они передали королю послание, в котором говорилось, что они направят в Париж войско, чтобы изгнать оттуда герцога Бургундского, если сам король отказывается сделать это.

В конце концов королевство оказалось разделенным на два лагеря: одни поддерживали герцога Бургундского, другие были на стороне герцогини Орлеанской. Таким образом, Франция оказалась раздираемой внутренними противоречиями в тот момент, когда английский король вновь готовился к вооруженным действиям после тридцатипятилетнего перерыва.

* * *

Мгновенно вся страна была призвана к оружию, Сторонники герцога Бургундского выбрали в порядке знака различия крест Святого Андрея, вышитый на красной перевязи, их противники, которыми командовали герцоги де Берри и де Бурбон, — белую ленту, которую завязывали на руке.

Король, у которого наступил период просветления, почувствовал опасность и приказал противостоявшим партиям сложить оружие. Герцог де Берри ответил, «что его сторонники останутся при оружии, пока его не сложат приверженцы герцога Бургундского». Иоанн Бесстрашный, который фактически правил вместо короля и к тому же являлся мэром столицы, бросил вызов сразу и Карлу VI, и сторонникам графини Орлеанской, подняв войска и приблизившись к Парижу…

После нескольких месяцев тяжелых переговоров попытки примирения между враждовавшими принцами, казалось бы, увенчались успехом. Брат герцога Орлеанского женился на дочери герцога Бургундского, и королева, которая отсиживалась в Мелюне (подальше от возможных мест сражений), организовала празднества по этому поводу. За званым обедом собрались Изабо, Иоанн Бесстрашный и Карл Орлеанский, сын жертвы.

В конце обеда герцог Бургундский незаметно отвел королеву к окну и сказал ей, что было бы очень интересно узнать о тайных намерениях молодого Карла, добавив, что ничто так не располагает к откровению, как любовное свидание. Королева всегда с удовольствием принимала подобные советы. Не прошло и часа, как она уже была в постели с сыном своего бывшего любовника… Этот вечер примирения, естественно; не имел продолжения, и по всем уголкам королевства разгорелась гражданская война, хотя Карл Орлеанский и женился на дочери графа Арманьяка. Это было многозначительное событие, но оно явилось отражением политической борьбы между двумя группировками — бургиньонов и арманьяков.

Первое сражение этой междоусобной борьбы, которая длилась двадцать шесть лет и разрушила королевство, состоялось при Азенкуре, 14 октября 1415 года. В нем были убиты тридцать тысяч человек, кавалерия полностью уничтожена, Карл Орлеанский и герцог де Бурбон пленены [46].

Это кровопролитие не обеспокоило Изабо. Напротив, ей показалось, что теперь она легко может добиться своих честолюбивых замыслов при содействии Англии. И она решилась на предательство…

Несмотря на разразившуюся в стране трагедию, королева не желала изменять своим привычкам и принялась за организацию празднеств, о которых все летописцы сообщают с негодованием. Иногда ей в голову приходили просто непристойные идеи, так, она любила с частью своих фрейлин, переодевшись в проституток, ходить по улицам Парижа, «удовлетворяя похотливые желания» профессоров Университета…

Однажды коннетабль д'Арманьяк узнал об этих чудовищных развлечениях. Было начато тайное расследование и установлено, что вдохновителем всех интриг и постоянным фаворитом был Буа-Бурдон. Коннетабль пришел к королю:

— Государь, — сказал он, — вам гнусно изменяют на протяжении многих лет. Пойдемте, вы убедитесь в этом сами.

И он проводил Карла VI в Венсен, где у королевы в ту пору размещался двор. Судьба распорядилась так, что именно в тот момент, когда они подходили к личным апартаментам Изабо, Буа-Бурдон выходил из спальни королевы с таким непринужденным видом, что это подтверждало их близкие связи с королевой. Столкнувшись с королем, фаворит слегка побледнел, но прошел мимо, не останавливаясь.

Карл, которого задело это явное проявление неуважения, немедленно отдал приказ коннетаблю д'Арманьяку арестовать и посадить наглеца в тюрьму. Карл не захотел объясняться со своей женой и вернулся в Париж. Буа-Бурдон был немедленно арестован и препровожден в небольшой замок в Шателье. Здесь его в присутствии короля подвергли пыткам, и государь, как повествуют летописцы, узнал намного больше того, о чем хотел бы знать. Злой гений королевы был приговорен к смертной казни. В тот же вечер стражники бросили его в Сену, «зашив в кожаный мешок», на котором были написаны слова: «Разрешено королевским правосудием».

Через несколько дней после казни Буа-Бурдона дофин Карл совместно с коннетаблем д'Арманьяком отдал приказ об аресте королевы, и ее отправили под надежной охраной сначала в Блуа, потом в Тур. У Изабо не было времени обратиться за помощью к герцогу Бургундскому, находившемуся тогда в Нормандии.

Ссылка сама по себе была тяжелым унижением для королевы, но когда она узнала, что ей не разрешили взять ни одного из роскошных платьев, в которые она так любила наряжаться, ни одной драгоценности, она упала в обморок. Во время путешествия, продолжавшегося три дня, она частенько притворялась больной в надежде разжалобить своих конвоиров. Разумеется, это было бесполезно. И теплым майским вечером 1417 года она прибыла в Тур, где ее ожидали три строгих на вид человека, которым предстояло стать ее надзирателями. Не особенно церемонясь, ее бросили в тюрьму, под которую переоборудовали один из замков.

Там она влачила весьма тягостное существование. Находясь под постоянным строгим надзором, она не могла ни писать, ни принимать гостей, ни самостоятельно выходить на прогулку. К тому же ее стражники, зная о том, что эта женщина, циничные любовные похождения которой возмущали все королевство, была главной причиной всех бед Франции, проявляли беззастенчивость и наглость по отношению к ней. Забыв о том, что перед ними королева (хотя помнила ли об этом она?), они вызывающе с ней разговаривали, даже не сочтя нужным снять головной убор.