Дядя Джо. Роман с Бродским - Вадим Месяц Страница 64
Дядя Джо. Роман с Бродским - Вадим Месяц читать онлайн бесплатно
В «Белую лошадь» я наведывался регулярно. Пил в основном ирландское пиво, писал письма Дилану Томасу, где описывал соседей за столиками и жаловался на несчастную любовь. Эти почеркушки на полях как-то сами собой возвращали меня к переводу, версий которого я сделал уже несколько штук — и даже вышел за пределы In Country Sleep. Несколько раз после посещения таверны я подумывал отправиться к Маргарет, но что-то меня останавливало. Я понимал, что рано или поздно приду к ней, чтоб извиниться. Я чувствовал себя виноватым, хотя это мне не свойственно. Меня смущало, что упустил я ее, сам того не заметив. Жил на лету, старался не оглядываться. Считал себя сильным. Невозможно всегда быть сильным — в этом есть что-то фальшивое.
Когда я попал в трудную ситуацию, одна подруга сказала мне: «Теперь ты должен быть как Клинт Иствуд». Я не без зависти посмотрел несколько фильмов с ним. Такого каменного лица мне не сделать. Гибкое гнется, твердое ломается, — истина настолько распространенная, что можно не прибегать к первоисточнику. Меня спасала изменчивость, которую многие принимали за легкомыслие и беспринципность.
Наташке я из «Белой Лошади» ничего не писал. Это было подтверждением того, что она — моя главная сердечная рана. Я философствовал, размышлял о вреде настойчивости и чрезмерной увлеченности. Друзья говорили мне, что она слишком практична, а мне нужна жертвенная особа. К жертвенным особам я относился с иронией. Я доверял жизни, позволял себе ничего не искать. Всё — здесь и сейчас.
Место Томаса располагалось в углу первого зала слева по ходу. Квадратный столик, лавочка у витрины, приставной стульчик. Стойка существовала и сейчас. Она была похожа на огромную голландскую шхуну, заставленную бутылками, бутылями и бутылочками. Здесь каждый нашел бы себе что-нибудь по вкусу. Я не выходил за пределы темного пива и текилы.
Томас считал достижением выпить неразбавленную литровку виски. Нашел чем удивить. Поэт просто не соприкасался с миром и рационом русских пьяниц. После недельного празднования своего тридцать девятого дня рождения он пошел догнаться в «Белую лошадь», выпил 18 порций виски и потерял сознание. Не так уж много он и выпил. Сказались многолетний запой и пневмония, не столь заметная на алкогольном фоне.
Входить второй раз в ту же реку я не собирался, но в тот вечер пил прилично. В Нью-Джерси у станции метро тяпнул полпинты «Хеннесси», по дороге в таверну заходил в какой-то construction bar. Стихотворение, которое я решил сегодня добить, я начал переводить еще в Южной Каролине, но запутался в ритме и системе образов. Мне казалось, что его надо перелопатить сначала, не обращая внимания на оригинал. Будто я пишу что-то по мотивам пьяного валлийца. Как бы по памяти.
И так далее.
В ритм я в конце концов попал, но непонятную риторику решил выбрасывать:
На это дело у меня ушло часов пять. На улице светало. Бар закрывался. Я считал, что написал лучшее стихотворение всех времен и народов. Сочинял я его в нотной тетради, писал от руки — пижонская привычка, возникшая еще в Екатеринбурге. Завсегдатаи посматривали на меня с интересом. Когда я поднялся с фанерного дивана у окна — с интересом посмотрел на себя в зеркало сам.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments