История в историях. Век величия - Константин Гусев Страница 63

Александр I, в честь которого она получила имя Александрины Виктории. Из—за ухудшавшихся отношений с Россией, королева предпочитала не вспоминать о втором имени.

Что осталось на память у Виктории от Александра Николаевича?

Альбом гравюр с портретами цесаревича и овчарка Казбек, ставшая любимицей королевы.

Как звали германскую невесту цесаревича?

Дармштадтская принцесса, в православии нареченная Марией Александровной, носила длинное имя — Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария.

В обществе долго циркулировали слухи, что Мария Александровна является незаконнорожденной, будто бы ее отцом был не герцог Людвиг, а его шталмейстер де Граней. Что сделал Николай I с целью пресечения распространения скандальной информации?

Император запретил подданным и германским дворам обсуждать вопрос о происхождении своей невестки.

Чему, по мнению Анны Тютчевой, принадлежала душа Марии Александровны?

«Душа великой княгини была из тех, которые принадлежат монастырю. Ее хорошо можно было себе представить под монашеским покрывалом, коленопреклоненной под сенью высоких готических сводов, объятую безмолвием, изнуренную постом, долгими созерцательными бдениями и продолжительными церковными службами, пышною торжественностью которых она бы с любовью руководила». Фрейлина составила красочный и точный портрет великой княгини: «Прекрасны ее чудесные волосы, ее нежный цвет лица, ее большие голубые, немного навыкат глаза, смотревшие кротко и проникновенно. Профиль ее не был красив, так как он не отличался правильностью, а подбородок немного отступал назад. Рот был тонкий, со сжатыми губами, без малейших признаков к воодушевлению и порывам, а едва заметная улыбка представляла странный контраст с выражением глаз». А.К.Толстой не сдерживал восхищения Марией Александровной: «Своим умом она превосходит не только других женщин, но и большинство мужчин. Это небывалое сочетание ума с чисто женским обаянием и… прелестным характером». Ф.И.Тютчев посвящал ей стихи: «Кто б ни был ты, но встретясь с ней, // Душою чистой иль греховной, // Ты вдруг почувствуешь живей, // Что есть мир лучший, мир духовный…». Сама себя она характеризовала следующим образом: «В моей голове все вперемешку… смех и слезы, благоразумие и сумасбродство, сильные увлечения и мелочность, доброта и желание посмеяться над ближним, а при случае, быть может, даже героизм».

Императрица Мария Александровна

Мария Александровна занималась благотворительностью. Каким учреждениям она покровительствовала?

Больницам, гимназиям и приютам.

В 1846 г. и в 1848 г. Александр Николаевич становился председателем комитетов. Каких?

Секретных комитетов, работавших над проектами крестьянской реформы. Наследник престола успел зарекомендовать себя как последовательный консерватор.

На какие принципы обещал опираться Александр II в 1855 г.?

Поначалу император пытался сохранить курс предшественников на царском престоле. На приеме дипломатического корпуса 23 февраля 1855 г. он заявил, что будет «настойчиво придерживаться политических принципов отца и дяди — это принципы Священного союза».

Коронационные торжества проходили с 14 по 26 августа 1856 г. в Москве. Какое дурное предзнаменование свершилось в Успенском соборе во время венчания на царство 37—летнего Александра II?

Генерал Петр Дмитриевич Горчаков, стоявший с «державой», потерял сознание и выронил подушку, символ власти покатился по полу. Новоиспеченный император быстро нашелся: «Не беда, что свалился. Главное, что стоял твердо на полях сражений». На символ власти Александр Николаевич предпочел не обратить внимания, но свидетели запомнили нехорошее предзнаменование, которое якобы предрекало трагедию 1881 г.

Как современники называли первые годы правления Александра II?

До рождения Никиты Сергеевича Хрущева и писателя Ильи Эренбурга оставалось много времени, но впервые «оттепелью» был назван не послесталинский период, а послениколаевское время. Долгая тридцатилетняя «зима», завершившаяся громом поражения в Крымской войне, всколыхнула российское общество. Александр Николаевич, консерватор по убеждениям, смог преодолеть собственные предрассудки и начать давно назревавшие реформы. А.С.Хомяков справедливо замечал: «Не знаю, что будет теперь, но знаю, что все будет совершенно иначе: по—старому жить невозможно». Представительница славянофильского рода В.С.Аксакова уловила дыхание перемен: «Все невольно чувствуют, что какой—то камень, какой—то пресс снят с каждого, как—то легче стало дышать». Цензор А. В. Никитенко был уверен: «Длинная и надо—таки сказать безотрадная страница в истории русского царства дописана до конца, новая страница перевертывается в ней рукой времени». А.И.Герцен писал Александру II: «Я готов ждать, стерпеться, говорить о другом, лишь бы у меня была живая надежда, что Вы что—нибудь сделаете для России». Речь императора перед представителями московского дворянства в 1856 г. ясно показала — правительство более не собирается консервировать прогнившее здание с прекрасным, но потрескавшимся фасадом: «Я узнал, господа, что между вами разнеслись слухи о намерении моем уничтожить крепостное право. В отвращении разных неосновательных толков по предмету столь важному, я считаю нужным объявить всем вам, что я не имею намерения сделать это сейчас. Но, конечно, вы и сами понимаете, что существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным. Лучше начать уничтожать крепостное право сверху, нежели ожидать времени, когда оно начнет само уничтожаться снизу». Писатель Ф. М. Достоевский, вспомнив поэтические опыты М.В.Ломоносова, сочинил хвалебную оду в честь восшествия на престол нового государя: «…Эпоха новая пред нами. // Надежды сладостной заря // Восходит ярко пред очами… // Благослови, господь, царя!..» Общество бурлило в ожидании перемен.

Кто ввел в широкий оборот термин «оттепель»?

В.С.Аксакова отмечала: «Тютчев… прекрасно назвал настоящее время оттепелью. Именно так. Но что последует за оттепелью? Хорошо, если весна и благодатное лето, но если оттепель временная, а потом опять все скует мороз?»

Какой стала «первая ласточка» «оттепели»?

Закрытие Высшего цензурного комитета (3 декабря 1855). Вскоре ликвидировали анахронизм военных поселений, объявили амнистию декабристам и петрашевцам, разрешили выезд российским подданным за границу. В 1858 г. А.И.Герцен писал: «Имя Александра II принадлежит истории; если бы его царствование завтра же окончилось — все равно начало освобождения сделано им, грядущие поколения этого не забудут». Новый император становился популярен в традиционно противостоящих друг другу верхах общества. С.Т.Аксаков был воодушевлен: «Мы на каждом шагу видим, что государь хочет правды, просвещения, честности и свободного слова… Едва веришь, что наступает время, в которое честному человеку можно будет говорить без страха». Западник К. Д. Кавелин не отставал: «На Александра Николаевича нельзя смотреть без участия и сожаления… Он исполнен лучших намерений и держит себя очень хорошо… Любовь к царю растет видимо… Признаюсь… что доброта и чистосердечие царя и меня начинают побеждать и привязывать к нему лично». Интересные штрихи к портрету Александра II оставил «железный канцлер» Отто фон Бисмарк: «Я всегда чувствовал симпатию к нему на обедах у нашего императора, где подают немецкое шампанское и по одной котлетке на человека; царь ел и пил с отвращением и не очень умело старался это скрыть. Он бывал мил за столом… Я более типичного русского не видел… А эта способность влюбляться… Он всегда был влюблен и потому почти всегда благожелателен к людям».